В момент когда он выглянул из комнаты, я быстро и максимально тихо перетёк к нему, немного удивив своих гостей, которые хоть и не подавали вида, но в бросаемых взглядах я читал сочувствие к наёмнику. Это категорически мне не понравилось, так как сочувствие не даёт надежды, а только убивает всё стремление, ведь если даже близкие уже не верят, что ты можешь побороть слабость, то как ты можешь сам быть уверен в собственных силах?
Не обращая больше ни на кого внимания, я под локоть взял нашего скрытного друга, который даже не вздрогнул, а лишь грустно улыбнулся. Не тратя времени на лишние политесы, я провёл его в спальню.
— Нет, я понимаю, что ты хочешь меня утешить, но я не из этих! — выдал Талый, от чего я споткнулся и чуть не упал, резко обернувшись. Наёмник в это время еле сдерживал смех.
— Тьфу ты. — выдохнул я. — Ты главное потом не рассказывай, как тебя тут "поимели", а то ж засмеют. — состроив самую лестную улыбку ответил ему тем же.
— Кхм, Валер ты извини, но не улыбайся так, ладно? — немного ошарашено попросил тот. — Вот честно, после такого, мне шее больно. Такой оскал даже у волчары изменённой и то краше. — я кивнул, так как не думал скалиться, а лишь пошутить, но да ладно.
— Ладно, шутки шутками, но мы тут не за этим. Будем пробовать тебя лечить.
— А? — вот тут я видимо наёмника ошарашил. Он переводил взгляд с меня на кровать и снова на меня. Потому я тоже один раз взглянул на спальное место и не понимал в чём дело. — Я с тобой не лягу, даже за полное восстановление. — даже отступил на шаг, подтверждая свою позицию, а я приложил ладонь к лицу.
— Ты издеваешься или прикалываешься? — я реально не понимал, что черт возьми у него в голове твориться, а потом махнул рукой. — Так короче, пока ты там не начал представлять акт насильственного домогательства, вот. — в моей руке появился пузырёк, который не раз выручал наших в борьбе и который не был наделён теми рамками, что сейчас опустились на систему.
— Валер… — как-то очень печально вздохнул Талый. — мне не помогут зелья, они больше не дают того эффекта, что был раньше, мы уже всё испробовали. — подойдя к кровати, он уселся и свесил голову, я сел рядом. Хлопнув его по спине и протянув колбу просто сказал.
— Пей казак, может не сопьёшься. — исковеркав пословицу под данный момент, я наблюдал как бывший наёмник одним махом влил в себя одну четвёртую литра эликсира.
Вот дальше, пошло всё как в старые добрые времена. Да уж, будь регенерон тогда, таким же дряным как сейчас и ничего бы не получилось. А так сразу видно действие этого препарата.
Талого сначала скрутило похлеще оседающего небоскрёба и стал он похож на мяч, большой, но круглый. Выждав какое-то время его тело скрутило что канат под натяжением. Руки стали выворачиваться, как и ноги и многие части изгибались под такими углами, не ломаясь как положено, а восстанавливая какие-то потери. Возможно сухожилия или там растяжку, да много чего может быть повреждено, так что ничего странного, всё как должно быть. Ну почти.
Преемник, ощущая на себе все то, что происходило с его телом на собственной шкуре, вместо криков или там матов, улыбался во все тридцать два, будто катаясь на карусели в то время как его организм жил отдельной жизнью. Он не был любителем боли, но проблема со здоровьем доставляла её не физически, а морально не давая чувствовать себя как все. Всё то время, что с ним происходили метаморфозы, я находился в комнате и слушал как тело с костями трещит. Вот тут я действительно мог сказать что был доволен, так как результат стоил затраченных сил в далёком прошлом.
Закончилось всё так же быстро, всего каких-то пять минут и готово. Тут роль играла наверное радость излеченного, ведь если бы он орал или пытался что-то себе сделать, время бы растянулось намного больше. Сейчас на кровати лежал полностью здоровый человек. Он шевелил только руками, ощупывая своё тело и приходил в восторг от того, что больше ничего не напоминало о случившемся.
Похлопав его по плечу, я встал и вышел в коридор, где облокотившись на стену сполз по ней. Вытянул руки, смотрел как они трясутся. Я не был до конца уверен в том, что это сработает и очень сильно переживал. У меня был план "Б", который я собирался испытать сначала на "кошках", а потом уже по итогам пытаться помочь своими силами.
Просидев десять минут, в ожидании когда организм придет в себя и растворит адреналин, смог встать и отправился праздновать. Мне хотелось выпить.
В столовой было тихо, все перешёптывания закончились как только я показался в проёме. Ничего не говоря и не обращая внимания на пристальные взгляды друзей, посмотрел на бокал потянувшись к бутылке. Никто не спрашивал о произошедшем, каждый сделал для себя свои выводы и застолье продолжилось, но вяло. Когда бутылка опустела в зал ввалился Талый с огромной бочкой и только тут у меня на лице сама собой появилась улыбка от уха до уха. Смотреть на удивлённые и в тоже время радостные лица, было бесценно.
Они пытались ему помочь всеми силами, но вера начала затухать и покрываться гноем, что и привело к сочувствию. Это было не правильно. Я знал на собственном опыте, что это только усугубляет состояние человека и превращает либо в зависимого от жалости, либо как в нашем случае — нежеланию жить. Еще не много и думаю наш верный товарищ, просто бы ушёл никому ничего не сказав, да сгинул бы где-то или нашёл бы себе место, где его бы приняли таким и не смотрели как на калеку.
Как только все отошли, радости не было границ и к наёмнику стали подходить поздравлять, обнимать и всецело поддерживать, искренне радуясь его выздоровлению. А он опять шмыгнул куда-то, но не на долго, вернувшись буквально за пятнадцать минут с девушкой. Вот тут и я испытал немалый шок. Оказывается у нашего преемника была жена, которую он прятал, а всё потому, что не хотел видеть её слёз которые она пускала слушая утешения. Когда он это рассказывал, почти все находящиеся в комнате люди опустили глаза в пол, осознавая собственные ошибки, а девушки даже заерзали на стуле, говоря о крайней степени неудобства.
В общем, праздник начался с новой силой, где отмечали уже не одно возвращение, а целых два. Мы гуляли, веселились и я забыл, что хотел поговорить с Рархом о делах наших, просто отдавшись приятным эмоциям. Где мы вспоминали старые времена, когда нас было всего с полсотни, о том как легко было выживать, тут же вспомнили и о тех — кого больше нет. Гробовая тишина простояв минуту-другую закончилась и праздник продолжился. Самое интересное, что опьянения не наступало или же оно было каким-то мимолётным, язык не заплетался как у большинства, только лёгкий шум стоял в ушах, как бы доказывая, что алкоголь нормальный и градус у него есть, просто это я такой весь из себя непроницаемый. Гулянка закончилась глубокой ночью, а может это было раннее утро и свет на улице был не лунным, а рассветным на что впрочем никто не обратил внимания. Распрощавшись со всеми дверь захлопнулась и я остался один в доме, но не одинок.
Оглядев последствия стихийного праздника ужаснулся. Батареи бутылок и бочек приводило в шок, а грязная посуда так вообще претендовала на самую большую и грязную кучу, но взяв себя в руки и закатив рукава, мною было принято решение о полном изничтожении грязи, я иду на Вы! Жанна разглагольствовала на тему, что мол не стоит самому это всё убирать, так как Рарх обещал прислать специально обученных людей, которые всё уберут, вынесут и вообще всё будет блестеть. Честно говоря я с трудом представлял бочку блестящую в лучах заходящего солнца или отблёскивающие шторы, что сейчас напоминали половую тряпку которой вытирали полы. Я всячески отмахивался доказывая, что это мне даже в радость, ведь тело столько времени было мне не подвластно, а точнее его не было вовсе, приводил множество фактов, что руки у меня из нужного места растут и что мужчина должен уметь сам за собой убрать, даже если мусорил не только он. А на меня сыпалось, что мужик должен добывать пищу, охотится на мамонтов и быть главой дома.
Вот таким образом прошло какое-то время, мы мило спорили, а работа делалась. Когда последняя тарелка была возвращена на своё место, за окном брезжили лучи светила. Хорошенько помывшись и натянув чистую одежду я наконец-то отправился в спальню. В целом усталости не чувствовалось и я даже подумывал "а не пойти ли мне прогуляться", да только совесть не дремала и настойчиво тянула закрыть глаза и явиться к ней пред очи ясные. А я что? Я ничего, не дурак, чтобы отказаться от встречи с прекрасной и единственной женщиной в своей жизни. Потому немного поворочавшись расслабился и отправился в себя.