Между тем Шенн достал небольшой мешочек и высыпал на ладонь горстку серой пыли. Далмира с интересом следила за ним. Юноша что-то сказал, прижимая одну руку к груди, а затем обошел место стоянки, рассыпая эту странную пыль. После чего опустился на лежанку и, похоже, собрался спать. Поглядев на сидевшую девушку, он указал ей на место рядом с собой. Далмира посмотрела на него, намереваясь сказать о дозоре по очереди, затем поняла, что Шенн все равно ее не поймет и разговор станет пустой тратой времени. Наверно, им нечего здесь бояться. Она успокоила себя тем, что дикарь лучше нее чует опасность, и если спокойно ложится спать, значит, и она может. Далмира закуталась в куртку хелмара и легла рядом с Шенном, повернувшись к нему спиной. Шенн мирно лежал и спал, дыхание юноши было спокойным и ровным. «Он славный, – вдруг подумала Далмира, – дикий – но славный. Он друг, который не бросит, и это все, что ей сейчас нужно. Вот только пахнет как-то… Надо бы сказать ему, чтобы вымылся в реке, да только как? А если они в своем лесу вообще не моются?»
Мысли ее смешались в какой-то водоворот. Она вспоминала свою жизнь, отца, друзей и знакомых, хелмаров, страшный лес и кораблекрушение. Устав от воспоминаний, Далмира посмотрела на мерцавшие над головой звезды. Как странно! Столько всего случилось, а они все так же светят в ночи, и будут светить, когда ее не станет… Огромная красная луна показалась из-за облака, окрашивая верхушки волн багровым. В такие ночи на ее острове старались не выходить из домов, и тем более в море, чтобы не попасть в лапы морских демонов. В такое время демоны выходят из воды и греются в лунном свете. И тому, кто посмеет их потревожить, будет несдобровать. Но здесь, наверно, их нет, это река, а не море…
Далмира проснулась от толчка и испуганно вздрогнула. Шенн стоял над ней и улыбался:
– Солнце! – сказал он, указав наверх.
Девушка потянулась и ощутила, как вдруг стало тепло. Поднявшись уже довольно высоко, солнце нагрело ее куртку и сапоги. Далмира поднялась и подошла к воде. Ее отражение было растрепанным и косматым. Как жаль, что нет зеркала! Она оглянулась на Шенна. Он смотрел на девушку и улыбался. Потом подошел и взял в руки ее волосы.
– Они очень красивые, – сказал он. – И ты очень красивая.
Далмира не поняла.
– Если бы у меня был гребень, – огорченно произнесла она.
Он выпустил прядь из рук. Далмира умылась и, как могла, пригладила волосы. Шенн протянул ей маленький кожаный ремешок и что-то сказал, указав на волосы.
– Спасибо. Наверно, так будет лучше, – Далмира связала рыжие локоны в одну прядь и заплела кончик ремешком. – Пусть будет так. – И она улыбнулась ему.
Без лишних слов они собрались и двинулись вдоль реки. Направление выбирать не пришлось: с одной стороны берег был слишком крут и неприступен, пришлось бы лезть в гору, так что отправились в сторону кустов, за которыми купалась Далмира. Шли вдоль берега, внимательно оглядывая заросли: в них мог притаиться какой-нибудь хищник. Шенн часто останавливался, шумно втягивая носом воздух, и Далмире казалось, что дикарь больше полагается на нюх, чем на глаза. Впрочем, она привыкла к этому и уже не удивлялась.
Они прошагали довольно долго и, наконец, уперлись в каменистую россыпь, совершенно преградившую им путь. Большие, некоторые величиной с человека, валуны лежали на берегу и верхушки их виднелись над бурлящей водой. Здесь река уже не напоминала себя прежнюю. Словно разозленная неожиданной преградой, она шумела и бурлила, пытаясь своротить огромные камни. Здесь даже Далмира поостереглась бы входить в воду, про Шенна и говорить не приходилось. А лезть вверх еще опасней: падение с такой кручи будет смертельным. Крутой, обрывистый берег вздымался над их головами на высоту огромного дерева. Далмира посмотрела на спутника и увидела, что тот помрачнел. Пути дальше не было, если только не вернуться к ночной стоянке и снова не забраться наверх, попытаясь пройти над обрывом. Но смогут ли они потом спуститься?
Путники медленно побрели назад. Далмира подумала, что теперь остается один путь: через реку. Но, скорей всего, Шенн не умеет плавать. Что же делать? Еды у них уже не осталось, и никаких следов людей путешественники не замечали. Да есть ли здесь вообще люди? Быть может, эта огромная земля безлюдна и пуста, и им суждено провести всю жизнь здесь, в этих бескрайних равнинах? Отец рассказывал Далмире, что их предки приплыли на острова, спасаясь от какой-то опасности, но что это была за напасть, не сказал…