Между тем Шенн достал небольшой мешочек и высыпал на ладонь горстку серой пыли. Далмира с интересом следила за ним. Юноша что-то сказал, прижимая одну руку к груди, а затем обошел место стоянки, рассыпая эту странную пыль. После чего опустился на лежанку и, похоже, собрался спать. Поглядев на сидевшую девушку, он указал ей на место рядом с собой. Далмира посмотрела на него, намереваясь сказать о дозоре по очереди, затем поняла, что Шенн все равно ее не поймет и разговор станет пустой тратой времени. Наверно, им нечего здесь бояться. Она успокоила себя тем, что дикарь лучше нее чует опасность, и если спокойно ложится спать, значит, и она может. Далмира закуталась в куртку хелмара и легла рядом с Шенном, повернувшись к нему спиной. Шенн мирно лежал и спал, дыхание юноши было спокойным и ровным. «Он славный, – вдруг подумала Далмира, – дикий – но славный. Он друг, который не бросит, и это все, что ей сейчас нужно. Вот только пахнет как-то… Надо бы сказать ему, чтобы вымылся в реке, да только как? А если они в своем лесу вообще не моются?»
Мысли ее смешались в какой-то водоворот. Она вспоминала свою жизнь, отца, друзей и знакомых, хелмаров, страшный лес и кораблекрушение. Устав от воспоминаний, Далмира посмотрела на мерцавшие над головой звезды. Как странно! Столько всего случилось, а они все так же светят в ночи, и будут светить, когда ее не станет… Огромная красная луна показалась из-за облака, окрашивая верхушки волн багровым. В такие ночи на ее острове старались не выходить из домов, и тем более в море, чтобы не попасть в лапы морских демонов. В такое время демоны выходят из воды и греются в лунном свете. И тому, кто посмеет их потревожить, будет несдобровать. Но здесь, наверно, их нет, это река, а не море…
Далмира проснулась от толчка и испуганно вздрогнула. Шенн стоял над ней и улыбался:
– Солнце! – сказал он, указав наверх.
Девушка потянулась и ощутила, как вдруг стало тепло. Поднявшись уже довольно высоко, солнце нагрело ее куртку и сапоги. Далмира поднялась и подошла к воде. Ее отражение было растрепанным и косматым. Как жаль, что нет зеркала! Она оглянулась на Шенна. Он смотрел на девушку и улыбался. Потом подошел и взял в руки ее волосы.
– Они очень красивые, – сказал он. – И ты очень красивая.
Далмира не поняла.
– Если бы у меня был гребень, – огорченно произнесла она.
Он выпустил прядь из рук. Далмира умылась и, как могла, пригладила волосы. Шенн протянул ей маленький кожаный ремешок и что-то сказал, указав на волосы.
– Спасибо. Наверно, так будет лучше, – Далмира связала рыжие локоны в одну прядь и заплела кончик ремешком. – Пусть будет так. – И она улыбнулась ему.
Без лишних слов они собрались и двинулись вдоль реки. Направление выбирать не пришлось: с одной стороны берег был слишком крут и неприступен, пришлось бы лезть в гору, так что отправились в сторону кустов, за которыми купалась Далмира. Шли вдоль берега, внимательно оглядывая заросли: в них мог притаиться какой-нибудь хищник. Шенн часто останавливался, шумно втягивая носом воздух, и Далмире казалось, что дикарь больше полагается на нюх, чем на глаза. Впрочем, она привыкла к этому и уже не удивлялась.
Они прошагали довольно долго и, наконец, уперлись в каменистую россыпь, совершенно преградившую им путь. Большие, некоторые величиной с человека, валуны лежали на берегу и верхушки их виднелись над бурлящей водой. Здесь река уже не напоминала себя прежнюю. Словно разозленная неожиданной преградой, она шумела и бурлила, пытаясь своротить огромные камни. Здесь даже Далмира поостереглась бы входить в воду, про Шенна и говорить не приходилось. А лезть вверх еще опасней: падение с такой кручи будет смертельным. Крутой, обрывистый берег вздымался над их головами на высоту огромного дерева. Далмира посмотрела на спутника и увидела, что тот помрачнел. Пути дальше не было, если только не вернуться к ночной стоянке и снова не забраться наверх, попытаясь пройти над обрывом. Но смогут ли они потом спуститься?
Путники медленно побрели назад. Далмира подумала, что теперь остается один путь: через реку. Но, скорей всего, Шенн не умеет плавать. Что же делать? Еды у них уже не осталось, и никаких следов людей путешественники не замечали. Да есть ли здесь вообще люди? Быть может, эта огромная земля безлюдна и пуста, и им суждено провести всю жизнь здесь, в этих бескрайних равнинах? Отец рассказывал Далмире, что их предки приплыли на острова, спасаясь от какой-то опасности, но что это была за напасть, не сказал…
Очень хотелось есть, и Далмира решила поймать рыбу. На ее острове все дети любили и умели ловить морских тварей, и она не была исключением. Правда, перед ними не море, а река, но и в реке должна быть хоть какая-то рыба.
Она сняла сапоги и жестами показала Шенну, что ему следует остаться на берегу.
– Сиди здесь. И дай мне нож. Нож!
– Нож, – понял Шенн и подал ей металлическую заколку.
Девушка расплела косу и привязала ремешок к узорному отверстию на заколке, а другой конец – к запястью.
– Жди меня здесь, – повторила она и решительно вошла в реку, стараясь держаться ближе к зарослям, подступавшим прямо к воде. В таких местах любят селиться большие неповоротливые рыбины. Они высовывают головы из-под корней, глотая зазевавшуюся мелкую рыбешку. Наживкой должна стать ее заколка, маленькая и блестящая, ну, а дальше…
Она нырнула и открыла глаза. Вода чистая, и солнечные блики играют на песчаном дне. Далмира поплыла под водой, стараясь заметить хоть какое-то движение. Им очень нужна еда, а ей – добыча, ведь все это время Шенн кормил ее, и девушка не желала быть никчемной обузой.
Она вынырнула и увидела, как дикарь забрался в воду почти по пояс и с неприкрытым страхом смотрит в ее сторону. Далмира махнула рукой:
– Все хорошо! Не заходи в воду! Иди назад!
Но Шенн не слушал. Он выкрикивал ее имя и двигался прямо к ней, погружаясь все глубже. Куда он идет, здесь на дне такие ямы! Неожиданно парень потерял равновесие и с головой погрузился в воду. Далмира вскрикнула и поплыла к нему. Шенн вынырнул и закричал, барахтаясь на плаву. «Дурак, куда же ты полез», – думала девушка, быстро приближаясь. Вдруг он ушел под воду, и Далмира нырнула вслед за ним. Схватив парня за волосы и одежду, она потащила его к берегу.
Шатаясь под ношей, она вынесла утопающего на берег и, повернув его голову набок, несколько раз надавила на грудь. Изо рта Шенна полилась вода, он судорожно вздохнул и закашлялся.
– Дурак! Я же говорила тебе: оставайся на берегу! – Далмира раздраженно взмахнула руками, только сейчас сообразив, что из-за него потеряла свою рыболовную снасть. Вот проклятье! Ни рыбы, ни ножа! Надо быстрее найти хотя бы нож. Уже не опасаясь, что он бросится за ней, Далмира вновь вошла в воду и нырнула. Нырять пришлось несколько раз, но все же нож она обнаружила благодаря черному ремешку, хорошо заметному на желтом песчаном дне. Выныривая, она каждый раз косилась на Шенна, но теперь он сидел смирно, уже не пытаясь следовать за ней.
Стайки мелких рыбешек проплывали мимо, но ловить их было делом бессмысленным. Слишком маленькие и слишком юркие. Неужели здесь нет подходящей рыбы? Далмира устала, воздуха хватало все меньше и меньше, но вдруг среди водорослей она увидела длинную пеструю рыбу, похожую на морскую змею. Змеи были опасны, в их зубах таился смертельный яд. Тем не менее, зная определенные правила, даже дети на ее острове ловили их.
Далмира вынырнула, глотнула воздух и вновь ушла на глубину. Зависнув над водорослями, она стала медленно опускаться вниз. Рыба была длинной и пятнистой, неплохо сливаясь с дном. Она караулила добычу, не подозревая, что сама станет ею. Далмира резко схватила ее за голову, запустив пальцы под жабры. Рыба забилась, пытаясь уйти в водоросли. Она была сильна, но не сильнее девушки, вцепившейся в нее мертвой хваткой. Отчаянная схватка затянулась, но Далмире уже не хватало воздуха. Тут она вспомнила о ноже-заколке и вонзила ее в глаз добыче, а затем и в брюхо. Вода окрасилась кровью, рыба ослабела и позволила вытащить себя на поверхность.