— Как дела в моей деревне, Аркин? — Не слезая с лошади, крикнул Аргон-БенСур. — Чего случилось? Чего не случилось?
— Дела твоей деревни прекрасны, мой господин.
Аркин подошел к Аргону и преклонил одно колено. Этого было достаточно, так как Аргон был на лошади и поэтому все равно был выше Аркина. Одет Аргон был не в обычную походную одежду, а в охотничий костюм. Все тело гномов было покрыто шерстью, которой они очень гордились. На охоту они одевали кожаные костюмы, скрывающие всю шерсть под собой. На охоте многое могло случиться, но одно случалось каждый раз. Их шерсть забивалась репейниками, колючками и прочей мерзостью. Иногда она так сбивалась, что приходилось ее выстригать. А гномы этого очень не любили. Шерсть сильно отличала их от людей. Они считали ее своим достоянием и даром богов, а людей лишенными этого дара. Гномы завивали свою шерсть в косички. Косички сплетали в причудливые узоры и украшали драгоценными камнями и брошами, согласно своих титулов и возможностей. Поэтому одежды у гномов были свободными и легкими, чтобы ничего не сковывало и не скрывало красоту плетений. Костюм для охоты был наоборот очень стянутым и плотным. Все было подогнано по размеру. Ничего не болталось и не свисало. Для гномов охота была более ритуальным действом, нежели добычей дичи. Они никогда не применяли на охоте магию, в противном случае пропадал азарт. Даже когда зубы барса вцепились в шею АкХана, тот не применил магию. Погибнуть на охоте от клыков дикого зверя считалось честью. А вот спасти себе жизнь, применив магию, наоборот бесчестью. За такое можно было и в Низложенные попасть. Поэтому костюм для охоты и был столь ценен. Здесь не было стальных доспехов, но были плотные стеганые латы, укрепленные толстой бычьей кожей. Ноги и руки были крепко затянуты ремнями. Свободными от костюма оставались лишь лицо, ладони и, конечно же, подошвы. Гномы вообще не носили обувь. Их стопы были настолько крепки, что кожа на подошве была больше похожа на кость. Это была еще одна отличающая гномов и людей черта. Гномы очень гордились этим. Почти так же сильно, как и шерстью. Они часто заставляли людей ходить босыми ногами по острым камням. Их очень забавляло то, как люди вскрикивали от боли и пытались как можно быстрее уйти с камней. Поэтому гномы никогда и не носили обувь. А людей они презрительно обували в лыковые лапти. Только немногие могли заслужить у гномов кусок кожи, что бы сшить из него сандалии. Одним из таких как раз и был Аркин.
— Пока ваше сиятельство отсутствовал, все дела в деревне делались вовремя, дабы приумножить ваши богатства. Я лично следил за тем, что бы работали все, не покладая ни рук, ни ног. — Продолжил Аркин, несмотря на гнома. — Мы выловили много разной рыбы, мой господин. По моему приказу часть ее засушили про запас, а остальную же закоптили для будущего пиршества.
— Это похвально, Аркин. Продолжай.
— Следующая новость, возможно, несколько омрачит ваше настроение, мой господин. Не далее как три дня назад разыгрался шторм и по возвращении рыбаков мы не досчитались двух лодок. На следующий день мы обнаружили их обломки. Они разбились о скалы, мой господин.
— Мда. Это действительно печально. — Освободившись от шлема и почесывая бороду, прошептал Аргон-БенСур. — Сколько рабов погибло?
— Семь человек, мой господин.
— Семь? Ну да ладно. Не велика потеря. — Гном сплюнул и, повернувшись к своему писарю, продолжил. — Выпиши с ярмарки рабов на семь человек больше.
Гном кивнул в ответ и Аргон-БенСур опять повернулся к Аркину.
— Есть что еще добавить?
— Да, мой господин. Конечно. — Аркин с трудом сдерживал улыбку на лице. Ведь погибли его друзья, а он улыбается. Так не должно было быть. А радоваться действительно было чему. Аргон-БенСур поверил Аркину, что люди погибли, а значит, он не будет их искать. Полдела было сделано. Оставалось самое главное. Младенцы. Что бы скрыть свою радость Аркин с силой прикусил щеку. Да так, что даже слезы из глаз потекли. — Все четыре роженицы, которых вы так милостиво перевели в ясельную, разродились, увеличив число ваших рабов на четыре человека.
— Что!? Все четыре сразу!?
— Да, мой господин. Прямо в один день.
— Это странно. Ты не находишь, Аркин?
— Если вы считаете это таковым, то, как я смею вам перечить, о светлейший Аргон-БенСур.
И опять хитрость Аркина сработала. Его лесть перебила мысли Аргона и тот успокоился.
— Не поймешь этих человеческих женщин. — Аргон опять сплюнул и, обратившись к своей свите, крикнул. — Плодятся как собаки помойные.