— Так я ни о чем таком и не говорю. Просто…
— Просто не отдам никому свою новую игрушку, да?
— Пошла к черту, гадость надоедливая, — ядовито прошипел я, удивившись, как еще не клацнул зубами на манер разозлившейся бездомной собаки.
— Вот, ты начал ругаться. Значит, я угадал.
Я ему тут душу изливаю, а он, как всегда, все портит. Настоящий лучший друг, ничего не скажешь. Я не любил обсуждать серьезные дела с Каэдэ. У таких разговоров было две крайности. Либо он относился ко всему слишком серьезно, мне даже страшно становилось, начинал думать, как это я еще живу с таким неподъемным грузом проблем. Либо беседа превращалась в самый обычный балаган, мы быстро забывали, о чем вообще говорим, порой доходя вот да таких мелких, несерьезных ссор. Все это зависело от его настроения…
— Тоже хочу большой дом, — вдруг мечтательно протянул Каэдэ, крутясь на стуле и с улыбкой оглядывая кухню так, будто видел ее в первый раз. — Шикарно.
— Шикарно, — буркнул я, поняв, что сегодня серьезного разговора снова не получится.
— А ты? Не надоело жить одному на съемной квартирке?
Мужчина махнул в мою сторону печенькой и исподлобья посмотрел на меня так, будто я ему своей квартирой всю жизнь порчу. Я удивленно отодвинулся немного назад, настороженно глядя на друга.
— Ну и что, что я живу на съемной квартире? Где написано, что человек будет счастливым, лишь обретя собственную жилплощадь? Я живу в ней уже пять лет, мы с этой крошкой сроднились, душа в душу, и никакой большой дом нам не нужен… И что еще за тяга поговорить о семье, о доме? Каэдэ, ты что, стареешь?
— Нет, — звонко рассмеялся мужчина. — Просто пытаюсь тебя подловить. Мне показалось, что это как раз ты вышел из затянувшейся поры юношеской безшабашности. Проверяю. Я, как правая рука, обязан следить за самочувствием нашего вожака.
Как ни странно, он имел право на эти громкие слова. Каэдэ был тем, кто спасал меня всегда, в любой ситуации. Будь то обычное плохое настроение, простуда или сломанная нога. Больше за меня переживала только мама. Но забота его порой проявлялась немного странно. И если с народной медициной я был готов мириться, то начавшиеся с недавних пор разговоры мне совсем не нравились.
— Мы утром встретили Юкки, — я резко перескочил на другую тему, понимая, что иного пути у меня просто нет. Каэдэ, услышав имя моей подруги, нервно передернул плечами и притих, ожидая, видимо, самого худшего. — Она сказала, что пропала еще одна девушка.
— Еще одна пропажа. И чего же хочет этот похититель? Почему он не выдвигает никаких требований?
Мужчина внимательно смотрел на печенье, будто хотел найти ответ именно в нем.
— Фильмов много смотрел, говоришь? — усмехнулся я. — А почему ты не допускаешь, что ему нужны именно девушки, а не то, что можно потребовать за их жизнь и свободу?
О таком варианте он просто не думал. А ведь и его исключать нельзя. Как и тот, что все эти пропажи простое совпадение.
========== Часть шестая ==========
В тот вечер город все же дождался дождя. Нанахоши, едва успевший зайти в дом до его начала, с ужасом смотрел на оконное стекло, по которому сплошным темным потоком лилась вода, и не переставал повторять, что нужно было ехать на машине.
— Не переживай, — не отрываясь от изучения коллекции фильмов, выстроившейся на полке над телевизором, сказал Каэдэ. — По такому ливню ты не успеешь добежать от дома до машины, уже будешь похож на лужу. Сиденья только намочишь.
Но мужчину это никак не успокоило, так что его стенания все продолжались.
— Помолчи, пожалуйста, если ничего другого сказать не можешь, — вздохнул я минут через десять, просто не смог больше терпеть его нытье. — Я уже устал от этого.
— Устал, — холодно повторил Нанахоши. — Так отойди от дел. Давно пора.
Мы с Каэдэ непонимающе переглянулись. Нанахоши, все еще стоявший у окна, не оглянулся. Я видел в отражении в стекле, как он едва заметно улыбается, наслаждаясь произведенным эффектом.
— Тебе давно пора уйти на покой… лидер…
— Нанахоши! — Каэдэ впился пальцами в коробку с диском, которую держал в руках. Впервые за долгое время я видел его таким суровым. — Думай, что говоришь!
— Но ведь я прав, — мужчина повернулся к нам, и улыбка его стала еще шире, хищная, даже ядовитая. — Нас до сих пор боялись бы, будь у нас лидер получше… — он сложил руки на груди и начал рассуждать, изображая задумчивость. Всем было предельно ясно, что намекает он на себя. — Лидер уличной банды… Он должен быть сильным, решительным, жестким. Разве нет?
Он посмотрел на меня. Холодно и колко. Я только слегка приподнял бровь, выказывая безразличие и даже в какой-то степени презрение к его мнению.
— Мамо, не слушай его, — прохрипел Каэдэ, отложив диск в сторону, и медленно подошел к приятелю. — А ты, блоха, не зазнавайся!
— Уличные банды не терпят малодушных, — спокойно ответил Нанахоши, снизу вверх глядя Каэдэ в лицо.
Каэдэ был задирой в нашей банде. Интересная позиция, их еще часто зовут шавками. Я, если честно, привык звать шавками всех, кто входил в такие вот группировки, так что слово «задира» считал более подходящим. Его веселое и артистичное поведение всегда вдохновляло ребят. Он давал толчок к решительным действиям. И даже в драке задиры всегда играли особую роль. У них была своя война. Словесная. Игровая. Кто ярче, кто интереснее, кто харизматичнее. Лидеры отдают распоряжения, но именно задиры заставляют их выполнять.
Но… если Каэдэ был началом действия, то Нанахоши был его завершением. Я уже говорил, он умел успокоить разгорячившихся псов. Такая цепь держала крепко. Каэдэ и Нанахоши всегда был друг для друга врагами среди друзей. Они делали одно общее дело, но выполняли противоположные функции. Такое взаимодействие всегда рождает особые отношения, особое уважение. Очень шаткое и хрупкое.
Сейчас мне было странно смотреть, как они меняются местами.
— Ты ведь и сам всегда видел, что Мамо не справляется, ему всегда не хватало сил и решительности!
— Знаешь, — сказал я тихо, решив все же вмешаться в их спор. — Я оставался лидером только потому, что банда у нас слишком необычная. Не глупое стадо озлобленных животных… Слишком неординарные и своенравные личности подобрались. Таким нужен не сильный лидер, которого будут бояться, а умный лидер, которого будут уважать и слушать.
Такой завуалированный комплемент парню, явно, понравился, и он даже не заметил, что я еще и назвал его не достаточно умным, чтобы управлять нашей бандой.
— Бунтовщик ты, Нанахоши, — вздохнул Каэдэ, усаживаясь на спинку дивана. — Зачем только я тебя привел?.. Устроишь нам кровавую революцию, — он ухмыльнулся. — А ведь не хотел тебя сначала втаскивать в это дело…Надо было слушать сердце…
— Сердце? — глухо рассмеялся Нанахоши. — С чего ты взял, что оно у тебя есть?
— Тш-ш, — распахнув глаза, шикнул Зэт и приложил палец к губам, впервые за вечер напомнив о своем существовании. А мы уже успели забыть, что он в комнате. Мужчина послушно притих и стал оглядываться по сторонам в поисках опасности. Зэт же поймал его ладонь и приложил к груди Каэдэ. Нанахоши посмотрел на свою руку и нахмурился, скривив губы. Наглядная демонстрация, похоже, прошла успешно.
— Да, что-то там, действительно, бьется, — смущенно выдавил он, спеша отделаться от парня.
— Что-то?
— Ладно. Сердце, — сдался Нанахоши.
Он спрятал руку глубоко в карман и торопливо отошел в другой конец комнаты, устроившись на письменном столе рядом со стопкой книг. Я только невольно улыбнулся, наблюдая за этой сценкой. Зэт нравился мне все больше и больше. Он заставлял любого нервничать, просто оставаясь собой. Это дорогого стоит.
— И, пожалуйста, не говори больше, что у Каэдэ его нет, — тихо добавил парень, исподлобья крайне серьезно глядя на совсем стушевавшегося Нанахоши, не знающего куда деться.
Каэдэ, пораженно глядя куда-то в пустоту, улыбнулся и растрепал жесткие черные волосы своего юного заступника.