В этом отрывке отчетливо проступает уже противоположение города и сельской округи, «полей» (πόλις — άγροί). И хотя владельцы «тучных полей» обычно проживают в самом городе, а в их сельских усадьбах, «в поле», ютятся лишь их работники, пахари и пастухи (ср.: Od. XI, 187 слл., где проживание Лаэрта, отца Одиссея, в сельской усадьбе, в «поле», которое опять-таки противополагается «городу», представлено как нечто необычное), важно то, что город здесь выступает как место, где занимающиеся сельским хозяйством могут приобрести необходимый им металл, т. е. как центр торговли.[126]
Разумеется, нельзя закрывать глаза на то, что и торговля и ремесло фигурируют у Гомера в очень еще неразвитом виде. Ремесленные занятия представлены отдельными специалистами, кузнецами, плотниками, горшечниками, которые вместе с гадателями, исцелителями, певцами зачисляются в один разряд работающих на народ — демиургов (δημιοεργοί) (ср.: Od. XVII, 382-386, и XIX, 134-135). Они явля-ются по вызову, перебираются с места на место и не образуют еще ни самостоятельного класса, ни особого посада.[127] Равным образом и торговля носит еще примитивный меновой характер (см. классическое место — Il., VII, 465-475), хотя уже появляются и условные мерила стоимости: чаще всего скот, когда товар приравнивается к известному количеству быков, иногда отдельные ценные предметы (котлы или треножники) и даже определенного веса слитки драгоценного металла (таланты золота).[128] Сама торговля не отделилась еще совершенно от таких свойственных примитивному состоянию форм, как обмен дарами, с одной стороны, и разбой, пиратство —с другой, но тип деловых людей — пректеров (πρηκτήρες), добывающих прибыль морской торговлей, и притом не обязательно финикийцев, уже известен Гомеру (см.: Od., VIII, 158-164).[129]
Так или иначе, не приходится отрицать наметившихся важных экономических сдвигов, выражавшихся в постепенном отделении от земледелия специальных ремесленных и торговых занятий. И, очевидно, именно этими сдвигами была обусловлена обозначившаяся тогда же оппозиция город—сельская округа, оппозиция, указывающая на рождение нового, настоящего города.
Соответственно этой уже обозначившейся тенденции к переменам в области экономики, и даже еще более отчетливо, проступают новые тенденции и в сферах социальной и политической. Греческое общество на исходе IX в. до н.э. как оно рисуется нам на основании данных Гомера, — это рождающееся классовое общество, с рельефно выступающей множественной градацией в среде некогда равных общинников-сельчан.
Наверху социальной пирамиды — родовая аристократия, комплектующаяся из «богом рожденных» (διογενέες) и «богом вскормленных» (διοτρεφέες), как их определяет эпический поэт, царей-басилевсов и их сородичей, чье реальное господство опирается на традиционное верховенство знатных семей в общинах, на ведущую их роль в делах войны и на предоставленные им от общин и закрепленные в наследственное владение лучшие и большие наделы земли — теменосы (об этих привилегиях царей см.: Il., XII, 310 слл; обстоятельное описание царского надела —ibid., XVIII, 550 слл.). Ниже —масса простого народа, главным образом земледельцев, чье положение свободных общинников — крестьян и воинов — непосредственно зависит от сохранения полученных ими от общины земельных участков —клеров. Еще ниже —утратившие эти однажды данные им наделы «бесклерные мужи» (ανδρες άκληροι), бедняки, которых нужда заставляет идти к богатому и знатному соседу в поденщики, превращая, таким образом, в презренных и забитых батраков-фетов. И, наконец, на самом социальном дне —рабы, добытые войною или пиратством, используемые достаточно уже широко и в сельском хозяйстве (в садоводстве и скотоводстве), и в домашних работах, и для личных услуг. Их сравнительно патриархальное положение с точки зрения бытовой не исключает, однако, вполне определенного состояния рабства в принципиальном плане, поскольку господину, владеющему раЬами, возможно и распоряжаться ими, и творить над ними суд и расправу по собственному произволу (ср. расправу Одиссея над своими неверными рабами, Od. XXII, 390 слл.).
126
Об отражении у Гомера начальных стадий формирования противоположности город — деревня ср. также: Андреев Ю. В. Раннегреческий полис. С. 40-45.
127
О занятиях ремеслами в гомеровском обществе см. также: Кулишер И. М. Очерк экономической истории Древней Греции. Л. 1925. С. 91 —102. О понятии «демиург»: Андреев Ю. В. К вопросу о происхождении термина «демиург» // ВДИ. 1979. №2. С. 110—117; Murakawa K. Demiurgos// Historia. Bd VI. 1957. H. 4. P. 385—415; Qviller В. Prolegomena to a Study of the Homeric Demiurgoi // Symbolae Osloenses. Vol. 55. 1980. P. 5—21.
128
Упоминания об этих последних: Il., IX, 122; XVIII, 507; XIX, 247; XXIII, 269, 751, 796; XXIV, 232; Od. VIII, 393; IX, 202. Впрочем, как указывал уже Аристотель, талант у Гомера означал известную (собственно, «взвешенную», ибо буквально греческое слово «талант» означает «чашу весов»), но не твердо фиксированную массу золота (см.: Aristot. fr. 164 Rose3); ср. однако: Ridgeway W. The Origin of Metallic Currency and Weight Standards. Cambridge, 1892. P 1-9, где доказывается, что гомеровский золотой талант был в точности равен другому, более древнему мерилу стоимости — быку и потому обладал определенным, фиксированным весом. Ср. также: Кулишер И. М. Очерк экономической истории. .. С. 204-206; Зограф А. Н. Античные монеты (МИА, №16). М.; Л. 1951. С. 23-24; Heichelheim F. М. An Ancient Economic History. I. P 213.