Законодательство Драконта не затронуло основ существующего строя. Поэтому борьба подымающейся демократии с господствующим сословием знати продолжалась и на рубеже VII-VI вв. до н. э. достигла даже крайней степени ожесточения, Однако в критический момент борющиеся группировки оказались достаточно благоразумными, чтобы пойти на компромисс и согласиться на посредничество мудреца Солона, который, получив соответствующие полномочия, осуществил всеобъемлющее законодательство и реформу социально-политического строя. Его мероприятия отвечали всем основным требованиям демоса, хотя и с известными ограничениями крайних претензий, а вместе с тем заложили основы полисного строя, античного гражданства как свободной, правоспособной и самодеятельной социальной корпорации. Солон прозорливо усматривал и не переставал подчеркивать как главный полисный принцип тему нормы, или закона, в силу чего, вопреки радикальным стремлениям народной массы, он, хотя и заложил устои демократии, все же сохранил и ряд опор прежнего режима, осуществив, таким образом, свой принцип меры до некоторой степени преждевременно (важнейшие источники — Diehl, ALG3, fase. 1, фрагменты стихов Солона; Her., I, 29-33; II, 177; V, 113; Andoc., I, 81-83; Aristot. Pol., II, 9, 1-4, p. 1273 b 27-1274 a 21; Ath. pol., 5-12; 14, 2; 41, 2; Plut. Solon; Diog. L, I, 2, 45-67).[231]
Солон принадлежал к той части старинной знати, которая, обладая большей долей здравого смысла, обращалась к новым, более жизненным видам занятий, сближалась, благодаря им, с народом и, понимая его нужды, пыталась, со своей стороны, содействовать упорядочению социальных отношений. Отпрыск царского рода Кодридов, Солон, как уже упоминалось, по необходимости, чтобы поправить пошатнувшееся состояние, обратился к занятиям торговлей и в силу этого сблизился с новой городской верхушкой. По своему социальному происхождению и положению он, таким образом, как нельзя лучше подходил к той роли всеобщего гражданского посредника, к которой предназначила его судьба.
Важно, однако, подчеркнуть, что он подходил к этой роли не только так сказать, объективно, в силу реальной близости своей к главным группам складывавшегося афинского полиса, но и субъективно. Обладая от природы живым умом и любознательностью, много повидав и узнав во время своих путешествий, он беспредельно расширил и углубил круг представлений, унаследованных от своих аристократических предков. Поэт и купец, человек глубокой культуры и вместе с тем энергичный практический деятель, Солон не только оказался восприимчив к новым идеям, но и обнаружил замечательную способность к их претворению в жизнь. Мало того, его поэтические произведения не оставляют никаких сомнений насчет того, что он вполне был в состоянии осмыслить и обосновать собственное дело. Будучи реальным политиком, он осуществил преобразования, продиктованные исторической необходимостью, но он осуществил их не в качестве слепого орудия объективного закона, а в полном сознании своей миссии, как сознательный творец нового порядка.
231
Материалы, относящиеся к законодательству Солона, собраны в книге: Ruschenbusch E. Solonos Nomoi. Die Fragmente der Solonischen Gesetzeswerkes mit einer Text und Überlieferungsgeschichte (Historia-Einzelschriften, H. 9). Wiesbaden, 1966. — Из прочей специальной литературы назовем: Колобова К. М. Революция Солона// Учен. зап. Ленингр. унта. №39. Сер. ист. наук. Вып. 4. 1939. С. 25-72; Лурье С. Я. К вопросу о роли Солона в революционном движении начала VI в. // Там же. С. 73-88; Freeman К. The Work and Life of Solon. Cardiff; London, 1926; Woodhouse W. J. Solon the Liberator. Oxford; London, 1938; Masaracchia A. Solon. Firenze. 1958; Ferrara G. La politica di Solone. Napoli, 1964; Oliva P. Solon im Wandel der Jahrhunderte// Eirene. Vol. XI. 1972. P. 31-65; Robertson N. Solon’s Axones and Kyrbeis, and the Sixth-Century Background// Historia. Bd XXXV. 1986. H.2. P. 147-176.