Было и другое обстоятельство, которое могло пугать зверей. По мнению зоолога Дезмонда Морриса, главное внешнее отличие человека от других сухопутных животных — отсутствие у него шерсти. Эта особенность кожного покрова позволила зоологу назвать человека непочтительно «голой обезьяной». В своей книге «Голая обезьяна» зоолог Дезмонд Моррис писал: «За исключением необычно тяжеловесных гигантов, таких как носорога или слоны (которые имеют свои проблемы с нагреванием и охлаждением); голая обезьяна стоит особняком, выделяясь своей наготой от тысяч других лохматых, косматых, заросших шерстью сухопутных млекопитающих. Зоолог вынужден прийти к выводу, что «имеет дело либо с землеройным, либо с водоплавающим существом. Во всяком случае следует признать, что нечто необычное, возможно, уникальное, произошло в эволюционной истории голой обезьяны». Поскольку человек не был ни кротом, ни дельфином, ни слоноподобным, ни носорогообразным, то среди прочих шерстистых зверей он не мог не выделяться, возможно, вызывая ужас и отвращение, какое могли бы вызывать у нас ощипанные обезьяны или обритые наголо медведи.
Эти соображения помогают объяснить, почему люди могли пугать зверей, и таким образом спасаться от нападения хищников. Однако страх мог заставить мамонтов и слонов, львов и саблезубых тигров в панике бежать от человека, но вряд ли он бы доводил их до самоубийства. Очевидно, что для победы над зверями требовалось нечто иное, помимо устрашающего облика. Отталкивающий вид мог сделать человека изгоем в биосфере, но вряд ли обеспечил бы ему лидерство в ней.
Между тем есть основания предполагать, что обретение внешнего облика, который вызывал отвращение у животных и распугивал их, стало следствием процессов, которые лежали в основе эволюции биосферы. Уверенно встав на ноги, Человек реализовал ту тенденцию противоборства гравитации, которая постепенно развивалась у живых Организмов, начиная с самых простейших видов. Дезмонд Моррис уверен, что характерный для животных шерстяной покров человек утратил, долго обитая в пограничной полосе между сушей и водой, где он находил себе пропитание. Если это так, то это означает, что люди начали свой старт с территории, подверженной пульсирующей гравитации Луны. Не исключено, что долгая жизнь в переменчивой обстановке (то на суше, то в воде, а также под воздействием пульсирующей гравитации) позволила человеку обрести качества, которые в наибольшей степени отвечали главным тенденциям в эволюционном развитии жизни. Что же это за качества, которые компенсировали человеку его неумение прыгать как кошка, бегать как заяц или волк, быть сильным как лев и мощным как мамонт?
О том, что человек мог пребывать в гармоничном равновесии с живой природой лишь до тех пор, пока он не осознавал своего неприглядного вида, косвенно свидетельствуют строки Книги Бытия. Как только по наущению змея Ева и Адам съели плоды запретного Древа Знания, они поняли, что без одежд их вид неприятен для окружающих. Вскоре они были изгнаны из Земного Рая и были принуждены «в поте лица» добывать себе пропитание. Для земных же, а не райских существ добывание средств жизнеобеспечения было неразрывно связано не только с трудом, но и с познанием действительности. Прежде чем потреблять плоды земных Деревьев Жизни, люди, как и другие живые существа, должны были научиться отличать съедобную пищу от несъедобной, питательную от бесполезной, чтобы избежать отравлениям поглощения ненужных веществ. Для того, чтобы стать достойным лидером биосферы, человек должен был в совершенстве разбираться в ее устройстве, овладев знаниями об окружающей природе и научившись эффективно использовать обретенные знания.
Очевидно, что для того, чтобы обрести знания о мире и научиться ими пользоваться, человеку потребовались не голая кожа и способность ходить прямо, а принципиально новые органы сбора и обработки информации. Возможно, что предки человека — человекообразные обезьяны или иные полуживотные — былине единственными существами, которые приблизились к обладанию органом накопления и переработки информации. То, что нам уже стало известно о поведении животных, позволяет предположить, что предпосылки к мышлению существуют у многих сухопутных зверей, а поведение дельфинов позволяет выдвигать и этих водоплавающих в наиболее вероятные кандидаты на роль земных собратьев по разуму. Кроме того, не изучены и возможности эволюции ориентационных механизмов и у таких «умных» насекомых, как муравьи или пчелы.