Дав полную тягу, Иннокент, скрипя зубами от натуги и лавинообразно увеличивающейся перегрузки, отжимал штурвал на себя. Двигатель хоть и горел, с каждой секундой увеличивая процент вероятности взрыва, но работал и в нужный момент дал достаточно мощности, чтобы выйти из опасного пике, пусть и в опасной близости от земли. Такой близости, что выхлоп его плазменных двигателей поднял на поверхности настоящую пыльную бурю, мгновенно превращая скудную растительность в пепел, а саму землю в фокусе плазменной струи в стекло.
– Включить систему пожаротушения левого двигателя…
– Выполнено…
Противник слишком увлекся погоней и расстрелом наверное первой своей реальной боевой жертвы, пропустил момент, когда эта жертва начала выходить из пике, дым закрыл ему обзор, и он не очень хорошо видел приближение земли, хотя БК наверняка предупреждал его. Но кто полностью полагается на этот нудный компьютер?
Как результат, пилот-преследователь не успел среагировать достаточно быстро, когда до него наконец дошло, что к чему. Самолет плюхнулся на землю и рванул, исторгнув глубок огня и гари. Самого пилота спасла лишь система автоматического катапультирования.
На одном двигателе много не навоевать даже в просторах космоса, не говоря уже о вязкой атмосфере, но, как оказалось, воевать уже почти и не пришлось. От общего числа в шестьдесят пять «протонов» в небе осталось всего восемнадцать машин, из которых тринадцать пиратские. Остальные пять уцелевших конфедератов пытались удрать, «хромая» на оба крыла из-за полученных повреждений.
– Ригель – всем, прекратить преследование противника. Повторяю…
– Почему?! – отозвался кто-то настолько разгоряченный боем, что даже не представился, явно не желая отпускать легкую добычу просто так, без занесения ее в личный актив.
– По кочану! Они идут на базу, там мы их и прихватим относительно целенькими. Мы и так потеряли слишком много, так что трофеи нам не помешают.
– Понял…
Пятеро преследователей прекратили погоню, а вместе с ней и стрельбу по беглецам. Несмотря на это, один из них все равно вдруг полыхнул огнем и огненным шаром понесся к земле, лишь раскрывшийся купол говорил, что пилот успел покинуть машину, и лишней смерти не случилось.
– Ригель – Лягушке, ты как, цел? – запросил Каин состояние ведомого, хотя видел на тактическом дисплее, что его значок горит зеленым цветом жизни. Но это в целом, а что в частности?
– В норме… задели легонько по касательной. Но я с легкостью ушел… и от бабушки, и от дедушки и прочей живности, в том числе и лисы. А потом половину этой живности и вовсе перестрелял нахрен! Особенно ту лису, что меня все-таки полоснула своими зубами!!!
«Послебоевой мандраж, – понял Каин по излишней горячности напарника и дрожжи в его голосе, – что неудивительно, учитывая, из скольких схваток он вышел».
– Рад за тебя.
– А вот ты, командир, как я погляжу, хромаешь, – сипло хохотнул напарник, успокаивая нервы.
Лягушка быстро нашел своего ведущего и теперь летел рядом с ним на одной высоте по правому борту в каких-то десяти метрах.
– Досталось немного.
– Но ты его красиво сделал…
– Ладно… комплименты будем расточать друг другу потом. Ригель – всем, приступаем к выполнению третьей части задания. Надеюсь, боеприпасы еще не все растратили? Доложитесь…
После проверки выяснилось, что три четверти ракет все же израсходовано. Впрочем, тут удивляться нечему, иначе с таким количеством противников разобраться так быстро за десять минут не получилось бы, да и потери были бы значительно больше, а не всего два «протона», хотя повреждения получили все без исключения. Даже тот же Лягушка, у которого при ближайшем рассмотрении «касательное» попадание оказалось вовсе не таким пустяковым, шел на дублирующей системе управления.
– Нормально, думаю, этого должно хватить. Курс северо-запад, идем на город.
Пока шли к городу, из-за неисправностей строй вынужденно покинули еще два «протона» и сели в чистом поле, в итоге от двух эскадрилий, что нырнули в атмосферу Прерии, осталась одна полновесная. Но, если постараться, даже оставшихся машин с натягом, но должно хватить.
– Но это даже к лучшему, – пошутил Лягушка, когда с курса сошел второй самолет, не дотянув до города каких-то двадцать километров.
– Это еще почему? – удивился Каин.
– Тринадцать, говорят, несчастливое число, Чертовой дюжиной еще называют, а одиннадцать – барабанные палочки, очень даже ничего, как раз для веселья годятся.