Главный эконом даже был немного знаком с Борном Ринвалом, чей здоровенный барк был каким-то фантастическим, как ему тогда казалось, образом был доставлен в Мо и пущен поплавать в небольшом озере губернаторского парка. Когда-то очень давно, уже будучи важным господином, он пытался ухаживать за Фирной, прабабушкой этого немногословного моряка, но получил отказ, та отдала своё сердце бравому моряку, выпускнику морского колледжа. Сердечные раны давно уже зарубцевались и душа Хндрика была спокойна даже тогда, когда Фирна, помолодевшая прямо на его глазах, тут же закрутила пылкий и бурный роман с Великим князем Айераном Роантиром, который пал к её ногам, словно перезрелый айяр.
Он был так восхищён красотой этой пары, что не поленился послать своего помощника в цветочную лавку за огромным букетом белых ролинов. Вскоре император, который даровал Борну Ринвалу дворянство, улетел на своём крылатом корабле в Роант и всё успокоилось, но, как выяснилось ненадолго. Новый губернатор, как и все прежние, тоже стал заводить во дворце новые порядки, но начал не с того, что принялся строчить глупые и ничем не подтверждённые указа, а с того, что во дворец пришли новые люди, строгие и немногословные, как и он сам, парни, с которыми Борн Ринвал плавал по всем морям и океанам Галана. И если с этим Хендрик был вполне согласен, ведь прежде, чем уволить добрых две трети слуг губернатор просидел с ним целый день над списком, то следующий его шаг главного эконома удивил.
Едва только освоившись на новом месте и изучив множество документов, Борн Ринвал стал якшаться с этими горластыми, вечно недовольными чумазыми шахтёрами и провонявшими дымом металлургами провинции Мободи, её изнанкой. Хендрик, поначалу, не понимал зачем это нужно новому губернатору, ведь доходы, поступающие от них в казну, были мизерными, не то что от рыболовного и торгового флота Мо, но вскоре, послушав, что именно губернатор приказывает им сделать, стал кое что соображать и, как-то раз, проснулся среди ночи от того, что понял замысел Борна Ринвала, а поняв, так и не смог заснуть до утра.
Он не стал подходить к губернатору с вопросами, но с этого момента, когда тот поручал ему сделать что-нибудь, требовал от исполнителей этого поручения действовать быстро, энергично и без проволочек, а если у видел у кого-то кислые физиономии, то мог сунуть такому типу под нос свой костлявый, старческий кулак, как это частенько делал главный распорядитель провинции Золтан Райс. После этого Хендрика зауважали все моряки, а Золтан, который несколько сторонился и даже побаивался главного эконома, стал каждый день приглашать его отобедать в офицерской кают-компании, так на свой лад моряки прозвали небольшой обеденный зал во дворце, где они за обедом обсуждали все предстоящие дела.
Вскоре губернатор Ринвал каким-то чудом умудрился привезти в Мо на целый месяц эту удивительную машину, реаниматор, которая лечила людей и возвращала им молодость. Первыми к ней были доставлены старики и старухи из посёлков шахтёров и металлургов и Хендрик, не дожидаясь приказа, стал успокаивать то уговорами, а то и крепким словом всех старых ворчунов своего родного города, говоря им о том, что медицинская машина работает день и ночь и что как только горняки уберутся восвояси, наступит их черёд помолодеть и снова начать женихаться.
Может быть именно поэтому, когда последний житель внутренней части провинции, наконец, уехал, Борн Ринвал, собрав в своём дворце старейших жителей Мо, первым допустил к реаниматору Хендрика Кьяри. Однако, прежде, чем тот лёг на его белоснежную кушетку, губернатор спросил его, хочет ли он стать его помощником в великом деле, которое сделает их императора непобедимым, провинцию Мободи процветающей и тем прославить своё имя. Хендрик уже проник к этому времени во все планы хитрого моряка и потому сказал с достоинством:
– Капитан Ринвал, я сделаю всё, чтобы твои корабли полетели среди звёзд, а ты стал самым великим губернатором провинции Мободи за все времена её существования.
После этого они стали друзьями и Борн посвятил Хендрика во все свои планы, благодаря которым уже очень скоро город Мо должен был стать таким же огромным и красивым, как и Варкенардиз. Теперь уже главный экономист провинции Мободи, так стала называть его губернатор, стал его правой рукой во всём том, что требовало строгих расчётов и планирования. Он выкручивал руки купцам и банкирам, загонял в угол других губернаторов, неоднократно бывал в Роанте, и всякий раз, когда для постройки кораблей требовались какие-то редкие материалы, сталь особого сорта или пластик, дерево ценных пород или ещё что-нибудь, всё это поставлялось на верфи незамедлительно. Получив не только молодость, но ещё и Силу вкупе со знаниями галактов, Хендрик Кьяри, наконец, почувствовал, что он занимается действительно стоящим делом.
Он даже, наконец, женился на молодой девушке из Варкенардиза, перебравшейся в этот город с острова Нойбант в поисках подходящей партии, за что был прозван черными рыцарями Старым Пиратом. Паулина только посмеивалась над своими бывшими ухажерами и говорила, что им всем до него, как до небес. Этой дерзкой и острой на язык красавице как раз и понравилось в Хендрике именно то, что он не стал томно вздыхать подле неё и осыпать цветами, а налетел на неё, словно шквал в открытом океане, и, сорвав паруса, просто утопил в бурном тайфуне своих чувств.
Хендрик Кьяри нёс в своих могучих руках здоровенный, хромированный шар автоклава, весящий добрых полтонны с гаком так плавно и осторожно, словно это была бомба, готовая взорваться в любую минуту от одного единственного неосторожного движения. Повинуясь указаниям Максвелла, робота-ремонтника Зеттуриона, похожего на юркий, хромированный бочонок, поставленный на колёсики, он осторожно водрузил автоклав на своё место и с облегчением вздохнув. Увидев, что у здоровенного парня, заносившего в здание родильного дома, построенного в парке за озером, второй автоклав, руки испачканы какой-то сажей, Хендрик дико заорал:
– Ах, ты чумазая бестолочь! Да, как ты смеешь браться такими руками за это устройство, в котором будет выращено вместилище разума моего сына! Дай сюда автоклав, байстрюк чумазый, и быстро пойди во дворец, прими душ и немедленно возвращайся обратно.
Бережно приняв из рук испуганного не на шутку космошахтёра, только что прибывшего с верфей вместе с сотней других дюжих парней для разгрузки оборудования, автоклав, Хендрик, повинуясь указаниям Максвелла, установил и этот агрегат на нужное место. Микки, до этой поры наблюдавший за его действиями с невозмутимым видом, не выдержал и тоже закричал, но уже куда боле весёлым голосом:
– Хенк, старый ты изверг! Хватит издеваться над ребятами, они и так уже ушатались, таская на руках эти здоровенные железяки.
Хендрик Кьяри, узнав о том, что Борн получил добро на этот проект у Микки, лично спроектировал и построил за озером красивый, трёхэтажный дворец, облицованный белоснежным мрамором и украшенный пышным рельефом из золочёной бронзы. Он безжалостно снёс для этого старинное здание манежа и конюшни для скакунов, загнал на стройку лучших мастеров Мо и заставил всех работать круглосуточно, требуя при этом от них идеального качества работ. Да, и как могло быть на его взгляд иначе, ведь здесь должны были появиться на свет первые а-люди, рождённые не андроидами, а человеком, да, к тому же не какими-то засранцами, Борном Ринвалом, его женой Зои и им самим. Поэтому, высокомерно смерив взглядом Микки, он строгим голосом сказал:
– Граф, ты мне тут не очень-то выпендривайся. Этим балбесам только дай волю, и они тотчас всё твое оборудование перекидают внутрь телепортом, да, только я так и сам смог бы, даже не заказывая у его императорского величества флайеров. У себя в Тернигоре ты можешь делать всё, что тебе вздумается, а здесь я командую. Понял? И потому мы сделаем всё так, как положено. Где это видано, чтобы зыбку для младенца не вносили в дом с почтением и любовью, а забрасывали внутрь через окно? Когда ты сказал мне, что самое яркое твоё впечатление о первых днях жизни связано с тем, что твой мозг был помещён в корпус железными клешнями какой-то машины, я был поражен твоими словами до глубины души и поклялся Великой Матери Льдов своими былыми сединами, что моим детям, как и детям Борна и его Зои, откроется вид на их отчий дом.
– Ага, и для этого, Старый Пират, ты велел срубить пять огромных, цветущих магнолий, чтобы эти ребята смогли получше разглядеть старую, гранитную избу стоящую позади озера. – Смеясь сказал Микки и махнул рукой на своего друга – Ладно, уж, продолжай зверствовать и клянусь святым Станиславом, защитником всех роботов и андроидов, Хенк, ты согрел мою старую, проржавевшую насквозь душу своими словами. Это же надо, снести самое старое здание города, чтобы построить на его месте родилку. Да, старина, придётся мне оставить всё это оборудование здесь, тем более, что ты откупил у Хайка его маленький реаниматор и даже построил для него крохотный темпоральник, чтобы ускорить процесс.