– Но у тебя была жена и есть сын…
– Да, – кивнул Кай, – Триста была из стаи. У нас есть ещё две младших сестры, они тоже замужем за волками из стаи и у них есть дети.
– Но как? – отец смотрел на него с нескрываемым интересом.
– Не знаю, – Кай пожал плечами, – Когда я встретил Тристу, то привёл её к матери. Она увела её на пять дней вглубь леса и не велела ходить за ними. Когда они вернулись, моя Триста уже могла становиться человеком и говорить в мыслях. Первый муж Ри и мужья сестер тоже уходили с мамой в лес, а потом возвращались уже другими.
– Первый муж Ри?
– Да, – Кай посмотрел на сестру, но она, казалось, не слышала и не видела ничего вокруг, – Он погиб, почти так же, как моя Триста. Горный медведь напал на них с Ри и он умер, защищая жену. Мы практически бессмертны. Если бы я застал Тристу живой, я бы спас её. И муж Ри тоже был бы жив, если бы, по неопытности, не перекинулся в человека.
– Ты не дал ей умереть тогда?
– Да, – кивнул Кай, – А она спасла меня, когда погибла Триста.
– Ты уверен, что волки согласятся охранять посёлки камров?
– Уверен. Я сын вождя, моё слово закон.
– Но ты уже несколько лет не живёшь в стае.
– Это не важно, – Кайден улыбнулся, – Если захочу, я могу услышать каждого волка моей стаи. Вот так, – он постучал себя по виску.
– Можешь позвать сына? Я хочу, чтобы он тоже знал о нас.
– Хорошо, сейчас спрошу, если сможет, то придёт. Он был на дежурстве с Ангусом, – Кай прикрыл глаза и замер. Через пару секунд посмотрел на нас, кивнул, – Он придёт. А с нашими родителями вы не хотите встретиться?
– Мы долгие годы думали, что они погибли и горько оплакивали их смерть. Конечно, хотим! Только все вместе, если они, конечно, не против.
– Я спрошу их. Завтра. Сейчас они в пещере и я не слышу их.
– В пещере?
– Да. Так мы называем большую пещеру в Северных горах, которую сделали своим домом. Мы уходим туда, если хотим побыть людьми. Там безопасно и несколько волков всегда охраняют входы. Мыслями туда не пройти.
– Понятно.
Дверь тихо распахнулась и в дверном проёме показался Феллан. Ни я, ни отец не слышали, как большой волк шёл по коридору. По улыбке Кая я понял, что для него эффектное появление сына вовсе не сюрприз.
– Малыш, перекинься. Это наша родня. Они хотят поговорить.
Волк кивнул и исчез. Через минуту он вернулся. Феллан был так же высок и строен, как отец. Он смотрел на мир такими же большими карими глазами, как у Кая, а мягкие волнистые волосы цвета тёмной меди достались ему, видимо, от матери.
– Здравствуйте, – он сел на пол у ног отца, посмотрел на него, – Я слышал, что случилось. У нас всех чуть сердце не остановилось от крика тёти Ри… Как она? – юноша осторожно коснулся руки Риэллы.
– Плохо, сынок, – Кай сильнее обнял сестру, – Она плачет.
– Слышу…
Я посмотрел на Риэллу. Её глаза были сухи, губы плотно сжаты.
– Она не может сейчас перекинуться, чтобы оплакать мужа как следует. Из-за ребёнка. Если она сделает это сейчас, малыш погибнет, – Кай перехватил мой взгляд, направленный на сестру, – Ты можешь услышать, если хочешь. Здесь, – он снова коснулся виска, – Только не советую. Ей очень больно. В нас есть волчья кровь, мы сильнее вас. Твоё сердце может не выдержать её боль.
Я не послушался его и всё же осторожно мысленно прикоснулся к Риэлле. Волна сумасшедшей боли захлестнула и, наверное, убила бы меня, если бы отец не вернул меня обратно, не прикрыл.
– Я говорил, – боль сестры отразилась в глазах Кайдена, – Скажи, это правда?
– Что? – не понял отец.
– Тот Ритуал, что ты совершил с ней и тенью Алана?
– Да, – отец кивнул, – Это правда. Более того, так как с ними бывает крайне редко. Я никогда не встречал такой любви, как у них. Это одновременно и благословение и наказание. Они так любят друг друга, что ей сейчас не чем дышать, потому, что он ушёл.
– Я чувствую, – Кайден ласково погладил сестру по голове.
– Я тоже, – откликнулся юноша, – Па, а мы можем помочь ей? Хоть как-нибудь?
– Можем, малыш, только не сейчас. Позже, когда она выплачется.
Я вспомнил ту безумную боль, которая чуть не взорвала мой мозг и поёжился. Сколько же времени нужно, чтобы отступила такая боль?..
– А это возможно?
– Да, просто ей нужно время. И ещё мы, ты и я, чтобы напоминать ей о главном. О малыше, которого она носит. О его сыне.