– Мне надо с тобой поговорить, Шторм. Извини нас, Фостер. – Лорд Элдон отвел свою дочь в сторонку, сел на предложенную Шолто Мак-Лаганом табуретку и взглянул на Шторм, молча стоявшую перед ним. – Пока пересчитывают выкуп, у нас есть время, поговорить. Пора прекратить эти, выходки, Шторм. Драться нехорошо. Дамы не должны выяснять отношения при помощи кулаков. Подумай, сколько врагов ты можешь себе нажить! Какому парню понравится, если его побьет сопливая девчонка? Он может затаить обиду и надолго запомнить свой позор. Дай мне слово, Шторм, что подобное больше не повторится.
– Боюсь, я не могу тебе этого обещать, папа, – невозмутимо проговорила Шторм. – У меня такой характер, что я могу не сдержать свое слово, и тогда будет неприятно нам обоим. Но я постараюсь больше не драться, постараюсь обуздать свой характер. – Она поцеловала отца в щеку. – Такое обещание тебя устроит, папа?
Стараясь не обращать внимания на ухмылки стоявших рядом Мак-Лаганов, лорд Элдон кувнул:
– Ладно, сойдет и такое. Ты негодная девчонка. Мне бы почаще тебя лупить!
Шторм улыбнулась.
– Знаю, папа. Вот этот человек сказал то же самое. Ты знаешь, он заплел мне косички прямо как Хильда, хоть и не женат. Как ты думаешь, где он мог этому научиться?
Лорд Элдон усмехнулся и дернул дочку за косу.
– Маленькая нахалка! – Он встал и взял ее за руку. – Пойдем к остальным. Будем надеяться, Хильда прекратит свои причитания.
Оглянувшись на Яна, Шторм с укоризной сказала:
– Вы еще не сменили отцу повязку.
Девочка и лорд Элдон вернулись к палатке. Глядя на англичан, Шолто задумчиво проговорил:
– Боюсь, теперь мне будет трудновато поднять на них меч. Теперь я знаю: если они погибнут в бою, дома их будут оплакивать эти милые дети.
– Но это же тебя не остановит, верно, парень? – спросил Колин, прекрасно понимавший, что чувствует его сын.
– Нет, просто я буду страдать, лишив эту симпатичную девчушку отца.
Вскоре выкуп пересчитали, и англичане стали готовиться к отъезду. Лорд Фостер усадил дочь в седло перед собой, а сына – сзади. Хильда вместе с ранеными села в двуколку. Лорд Элдон помог племянникам забраться в седла к сопровождавшим его рыцарям. Затем усадил сына на свою лошадь, сам запрыгнул в седло и подал руку Шторм, которая с обычным проворством устроилась сзади.
– Я вам заплатил, – сказал лорд Элдон Мак-Лаганам, – и все же спасибо, что не обидели детей.
– Мы не воюем с детьми, милорд. – Колин неожиданно усмехнулся. – К тому же эта девочка заставила меня оклясться, что мы их не тронем, – иначе, мол, заколет моего старшего сына.
Лорд Элдон тяжко вздохнул и протянул руку, в которую Шторм послушно вложила свой нож.
– Оx, Шторм, тебе надо было родиться мальчишкой, – сказал лорд, сунув нож за пояс.
– Я у же не раз говорила тебе это, папа, – с ухмылкой отозвалась девочка. Процессия двинулась в путь. – Счастливо оставаться! – Шторм помахала шотландцам рукой.
– Дочка, нельзя так дружелюбно относиться к врагам, – усмехнулся лорд Элдон.
– Да? Значит, мне не надо было обрабатывать его рану?
– Что?! – взревел Элдон.
Шторм лишь рассмеялась и подмигнула Мак-Лаганам. Тэвиш подмигнул ей в ответ.
Несмотря на изрядный выкуп, который тяжким бременем лег на обитателей замка и окрестных деревень, все были очень рады возвращению детей. Фостер и Элдон всегда хорошо относились к своим людям, заботились о них и защищали, как не многие лорды. Все с облегчением увидели, что представители главных родов вновь уцелели в бою. Значит, у их подданных, как и прежде, будет неплохая жизнь – настолько безбедная, насколько это возможно в столь трудные времена. Весь Хагалео приветствовал процессию радостными возгласами.
Только двое не радовались: Мэри Элдон, с каменным лицом наблюдавшая из окна за возвращением своего супруга, и невеста лорда Фостера, которая просто-напросто спала. Она вся извелась от страха – боялась, что теперь ее свадьба не состоится. Поэтому легла в постель и заснула. Как только прошло первое потрясение, Мэри почувствовала себя оскорбленной. С ее точки зрения, муж обошелся с ней слишком сурово. Ведь она родилась и выросла в Суссексе и не понимала здешней приграничной жизни. Да, она допустила ошибку, но, как говорится, на ошибках учатся. Зачем надо было так сурово ее наказывать? Теперь ее репутация в Хагалео серьезно пошатнулась.
«А может, подластиться к мужу, попытаться смягчить его?» – подумала она, но тут же отбросила эту идею. Еще до свадьбы она поняла: своими детьми от первой жены, ничтожной ирландской выскочки, лорд Элдон дорожит больше жизни. Подвергнув их опасности, Мэри лишилась того скромного местечка, которое ей удалось занять в его сердце. Теперь он будет обращаться с ней как с племенной кобылой, предназначенной для вынашивания его будущих сыновей, продолжателей рода. Она даже не сможет обрести уважения собственных детей: муж, несомненно, сдержит слово и близко их к ней не подпустит.
Взгляд Мэри остановился на ярко-рыжей головке той, кого она считала причиной многих своих бед. Эта девчонка с самого начала доставляла ей одни неприятности. При мысли о том, какое большое влияние имеет Шторм на хозяина Хагалео, Мэри почувствовала прилив черной зависти. Ее надежды стать полновластной хозяйкой огромного поместья рухнули, и она обратила всю свою злобу на невинную девочку. Логика и здравомыслие были совершенно чужды красавице Мэри, и она поклялась, что когда-нибудь отомстит Шторм за свой позор.