Лайонелу стало так жалко ее, что вечером после ужина он попросил сестру выйти и познакомиться с малышкой. Он хотел чем-то помочь ей, но для этого существовал только один способ – подружиться.
С тех пор при виде Эсси он всегда вспоминал тот день и ту девчушку. Даже тогда, когда она подросла и превратилась в настоящего сорванца, дерзкого и острого на язык.
Но теперь Эсси не была ни беззащитным ребенком, ни подростком-сорванцом. Она стала взрослой женщиной, обладающей не только прекрасным телом, но и, судя по взгляду, нормальными женскими аппетитами.
Однако правила, составленные заботливыми отцами с целью обезопасить своих дочерей, все еще действовали.
Губы Лайонела расплылись сами собой. Глаза Эсси подозрительно сверкнули, и это еще сильнее развеселило его.
– Завтра? – переспросил он. – Вообще-то я собирался остановиться здесь.
– Ты здесь не останешься.
– Это почему?
Лайонел подошел к раковине и начал мыть руки.
– Нина пригласила меня погостить здесь много месяцев назад.
Краешком глаза Эсси заметила, что собака Лайонела неторопливо возвращается на кухню.
Если бы Нина увидела грязные следы, повсюду оставленные Элси, ее бы хватил удар. Появлялся еще один повод выставить Лайонела из дома.
– Может, она и пригласила тебя, – сказала Эсси, продолжая указывать Лайонелу на дверь. – Но сейчас Нина во Франции.
– Раз так, я останусь с тобой. – Уголки губ Лайонела приподнялись.
Это обескуражило Эсси. В восемнадцать лет он был красивым, собранным и подтянутым. Но в тридцать два стал просто ослепительным. Раньше его квадратный подбородок казался слишком крупным; теперь лицо Лайонела слегка пополнело, и его улыбка действовала на людей сногсшибательно, как удар профессионального кикбоксера.
Поняв, что первый раунд остался за ним, Лайонел начал готовиться к решающей схватке.
Он медленно вернулся в гостиную, остановился в нескольких шагах от Эсси и произнес:
– Ну, что скажешь? Будем соседями по комнате?
То ли от его улыбки, то ли от этих слов у Эсси все сжалось внутри. Одно дело провести с ним несколько часов за обедом, посочувствовать и мило попрощаться. Но он предлагает совсем другое. Только этого не хватало… Если Лайонел останется здесь, он растопчет ее, как стадо слонов.
Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы он подобрался к ее сердцу. Даже на пушечный выстрел. Иначе Эсси несдобровать. Поэтому от него следует держаться подальше.
– Нет, – ответила Эсси, но ее голос прозвучал не так убедительно, как хотелось бы. Она проглотила слюну и начала заново:
– Ни за что.
Я не хочу, чтобы ты здесь оставался.
– Перестань, Эсси. Куда я пойду?
– Мне все равно. Сними номер в гостинице, как делают все нормальные люди.
Элси еще раз прошлась по гостиной и, подойдя к Лайонелу, остановилась рядом. Он взял собаку за ошейник и сказал:
– Я проверил все гостиницы в городе. Ни в одном нельзя останавливаться с собакой.
– Брось. Здесь сдается полно жилья. На каждом шагу коттеджи и меблированные комнаты.
Наверняка найдется место, где не станут возражать против собаки.
– Только за пятьдесят фунтов в сутки.
– Но ведь у тебя есть деньги. Дай кому-нибудь взятку.
– Я уже пытался. Пришлось полчаса выслушивать лекцию о том, как неуважительно мое поколение относится к истории города.
– Ты говорил с миссис Беркли?
– Откуда ты знаешь?
Эсси раздраженно махнула рукой.
– Кажется, я сказала «дай взятку кому-нибудь». Я не имела в виду главу Фонда исторического наследия. – Сказав это, она подошла к Элси, ухватила ее за ошейник и поволокла к выходу. Как ни странно, Лайонел не отпустил ошейник, а позволил тащить себя к двери вместе с собакой. – Незачем было соваться в самый пышный особняк города! – бросила Эсси.
– Эсси, просто разреши мне остаться здесь.
Всего на неделю. Ну, может, на две. Мы с Элси не будем тебе мешать.
– Ах вы не будете мне мешать? – Эсси указала на заляпанный кремовый ковер. – Мы оба прекрасно знаем, что сказала бы Нина, если бы увидела этот кошмар.
– Я отдам его в химчистку.
– Да его теперь ничем на свете не отчистить!
– Тогда куплю новый. – Лайонел обольстительно улыбнулся и добавил:
– Обещаю, мы с Элси будем вести себя хорошо.
От этих слов внутри у Эсси все перевернулось. Он будет вести себя хорошо! Ох, если бы она могла заставить свои гормоны пообещать то же самое! К тому же ей была знакома эта улыбка. Его очаровательная улыбка. Лайонел всегда так улыбался, когда хотел добиться своего.
– Нет. Это мой окончательный ответ.
– Ну пожалуйста! Это ведь только на пару недель!
– На пару недель? По-моему, сначала речь шла об одной неделе.
Лайонел потупил взгляд, а затем неохотно объяснил:
– Слушай, дом, в котором я жил с Имоджен, продан. Сегодня утром я съехал оттуда. В новую квартиру я не смогу вселиться еще как минимум недели две. Если ты согласишься, чтобы я пожил здесь, будет просто здорово. Я смогу работать на дому. Да и с Элси не возникнет проблем. – Он поднял голову и посмотрел на Эсси так пристально, словно хотел пронзить ее взглядом. После чего последовала фраза, которая должна была окончательно растопить ее сердце:
– Пожалуйста, Эсси. Ты нужна мне. – Почувствовав, что она вот-вот сдастся, он продолжил:
– Пожалуйста, Веточка, разреши нам остаться. Ты же не отвернешься от того, кому нужна твоя помощь. Ты не такая, правда?
Эсси стиснула дверную ручку. Он снова назвал ее Веточкой. Никто не называл ее так уже много лет. Нет, надо положить этому конец.
Но тут Эсси вспомнила обещание, данное Нине, и невольно зажмурилась. Она же поклялась помочь Лайонелу. Нельзя подвести Нину.
Нельзя нарушить обещание. Пусть когда-то Лайонел разбил ей сердце, но ведь она больше не та обезумевшая от любви глупая девчонка.
Может, то, что ей придется жить с ним под одной крышей, не так уж ужасно? Если она будет вести себя непринужденно, он ни за что не распознает ее давнюю сердечную рану, которая кровоточит до сих пор. А если удастся не подпустить Лайонела ближе чем на метр, она докажет себе, что старое чувство больше над ней не властно.
– Одна ночь. Можешь остаться здесь на одну ночь, но завтра утром начнешь подыскивать другое жилье.
В ответ Лайонел улыбнулся, и от этой улыбки по телу Эсси побежали мурашки. Черт его побери! – подумала она и приказала себе: веди себя непринужденно!
– А пока ты здесь, прекрати называть собаку Элси! – рявкнула она.
Секунду Лайонел смотрел на Эсси с недоумением, словно не понимая, почему она не хочет делить свое имя с собакой, а затем с улыбкой проговорил:
– Как скажешь, Веточка.
– И не зови меня так! – прорычала Эсси.
Пока непринужденно не получается, подумала она. Что ж, придется поработать.
Несколько часов спустя Лайонел вышел во двор и застал Эсси удобно растянувшейся в шезлонге у бассейна. Рядом с ней на столике стояла початая бутылка светлого пива. В руках Эсси держала потертую колоду карт и тасовала ее. Заметив приближавшегося Лайонела, она прервала свое занятие и положила колоду на ладонь.
На ней были те же джинсы, только вместо футболки Канберрского университета была надета поношенная тенниска с надписью: «Учитель, покажи класс!». Туфли она сняла. Элси умиротворенно лежала у ее ног, слегка виляя хвостом. Предательница лениво приоткрыла один глаз и, отрешенно взглянув на хозяина, снова задремала.
Эсси мучительно захотелось последовать примеру своей тезки. Она еще пару раз перетасовала колоду, исподтишка наблюдая за Нортом.
Лайонел видел, что она начинает злиться. Наконец Эсси протянула ему колоду и спросила:
– Сыграем?
Предложение было очень заманчивым. Настолько заманчивым, что сердце Лайонела учащенно забилось. Да, он был не прочь поиграть.
Только не в карты. И даже не в покер. Во что-нибудь более азартное.
Если еще недавно она неохотно терпела его общество, то сейчас ему предлагали перемирие.