Поиграть хотелось. Но, вспомнив, как его соперничество раздражало Имоджен, Лайонел передумал и присел на стул рядом с Эсси. Жаль, что клинышек пушистых волос скрыт под одеждой, подумал он. Зрелище обнаженной Эсси чуть не свело его с ума.
Продолжая протягивать ему колоду, Эсси сказала:
– Для начала каждому по пять карт. Не будем горячиться. Кажется, так тебе нравится?
Ему-то как раз нравилось погорячей. Давая волю своей необузданной страсти и теряя голову, он становился ненасытен. Постепенно до него дошло, что Эсси говорит не о сексе, а всего лишь об игре в карты. Он быстро помотал головой в знак отказа, а заодно чтобы прийти в себя.
– Я больше не играю, – сказал он.
Любопытство взяло верх над сдержанностью, и она поинтересовалась:
– Больше не играешь в покер? Поверить не могу.
В детстве они втроем – Эсси, Лайонел и Нина – часами просиживали у бассейна за игрой в покер.
Лайонел улыбнулся ее удивлению.
– Имоджен не любила покер.
– Ей не нравился покер? Ну тогда неудивительно, что ты с ней развелся, – усмехнулась Эсси. Но улыбка сразу же сбежала с ее лица, и она извинилась:
– Прости, я не хотела приставать к тебе с расспросами.
Дело в том, что покер был не единственным, что не устраивало его бывшую жену. Имоджен постоянно критиковала мужа и подавляла любую его инициативу. «Ты никогда не можешь поймать момент», – всякий раз повторяла она.
Лайонел ничего не ответил Эсси. Тогда, перекинув ноги через край шезлонга, она уселась лицом к Лайонелу, уперлась локтями в колени и снова принялась тасовать колоду. Карты мелькали между пальцами Эсси и складывались в ровную стопку.
– В таком случае карточные фокусы ей тоже не нравились. Я угадала? – Не дожидаясь ответа, Эсси развернула карты веером, протянула их Лайонелу и сказала:
– Вытяни одну.
Он вытянул карту и посмотрел на нее. Червонный король. Ничего не говоря, Лайонел сунул карту обратно в колоду.
Эсси задумчиво закусила губу, словно припоминая, как именно выполняется этот фокус, а затем посмотрела на Лайонела. Брови ее сошлись на переносице, взгляд стал сосредоточенным.
Затем она наклонилась, достала карту из кармана его рубашки, посмотрела на нее и вернула хозяину. Червонный король. Интересный выбор, подумала она. Хотя в данных обстоятельствах немного неуместный.
– Это я научил тебя этому? – спросил Лайонел.
Эсси откинулась на спинку шезлонга и опять принялась тасовать колоду.
– Нет. Ты никогда не раскрывал мне секретов своих трюков.
– В этом не было смысла. Я ведь показывал их, чтобы ты немного поломала себе голову.
Эсси открыла рот, затем покраснела, опустила голову и спросила:
– Так ты точно не хочешь сыграть?
На этот раз голос ее прозвучал искренне.
Видимо, ей действительно хотелось поиграть с ним. И отказаться стало еще трудней. А если в погоне за выигрышем он и правда становится таким невыносимым занудой, как утверждала Имоджен? Стоит ли тогда играть?
– Точно не хочу, – ответил он.
– Что, боишься проиграть?
– Я никогда не проигрываю.
Эсси ничуть не разозлилась на такое заявление.
– Да, я вижу, от скромности ты не умрешь.
Ты ни капли не изменился, – усмехнулась она.
– А вот ты изменилась.
Эсси моргнула, и на ее лице отразилось глубокое удивление.
– Правда? И в чем это выражается?
– Ну, раньше ты не была такой… такой дерзкой.
Рассмеявшись, Эсси ответила:
– Да нет, я всегда была такой. Ты просто пытаешься быть вежливым.
– Держу пари, что ты до сих пор сводишь своего отца с ума.
– Кто, я? – Эсси прижала ладонь к груди.
– Не прикидывайся. Со мной этот номер не пройдет. Я никогда не забуду, каким чертенком ты была в детстве.
Лайонел прекрасно помнил, как тренер Холкомб вслух сокрушался по поводу того, что одна маленькая девочка способна создать проблем больше, чем целая регбийная команда. Эта девчонка-сорванец вечно таскалась за игроками и подбивала их поиграть с ней в мяч. Она была своеобразным талисманом команды. Каждому из игроков она была как младшая сестренка. Но настал день, когда Лайонел заметил, что под мальчишеской одеждой скрывается уже не детское, а вполне женское тело, и понял, что Эсси больше не ребенок.
Он сделал усилие, чтобы стряхнуть с себя мысли о прошлом, и сменил тему:
– Кстати, как поживает твой отец?
– Хорошо. Жаль, что ты приехал ненадолго.
Ему было бы приятно увидеть тебя. Но он вернется только в августе.
– Он в отъезде?
Эсси кивнула:
– Решил съездить на лето в Малайзию, поучить язык. Сейчас в школе много детей эмигрантов. Знание языка необходимо отцу, чтобы усовершенствовать тренировочный процесс. Так он считает. – Эсси опять перетасовала колоду. – А как твой отец? Ты планируешь навестить его?
– В это время года он обычно в Аделаиде.
– Но это же рядом. Можешь съездить туда на денек.
Ишь какая умная… Если бы в его семье все было гладко, он бы поехал. Но они с отцом давно отдалились друг от друга.
– Мы с ним давно не разговаривали, – сказал Лайонел. Прежде чем Эсси смогла произнести что-то в утешение, он добавил:
– Думаю, ему не нравится то, чем я занимаюсь.
Приподняв брови, Эсси сказала:
– Ты же учился в Англии и закончил Кембридж. У тебя свой бизнес, который, по словам Нины, приносит кучу денег. По-моему, отец должен гордиться тобой.
– Когда мы с ним виделись в последний раз, он спросил, почему я не выбрал политическую карьеру.
– Ах вот как… Ну, если тебя это хоть немного порадует, мой отец в отличие от твоего гордится тобой. Ты являешься героем пламенной речи, которую он в начале каждого учебного года произносит перед новыми игроками команды.
При этих словах Лайонел почувствовал себя виноватым и понурился. Почему он все эти годы не общался с тренером Холкомбом? Даже не вспоминал о нем. А ведь Холкомб был его наставником.
– Ты работаешь в школе вместе с отцом? – спросил он.
– Что?
Он указал на ее тенниску. Эсси в недоумении опустила глаза, сообразила, что Лайонел говорит о надписи, и улыбнулась.
– Ах ты об этом… Да, работала, но только в младших классах. Потом ушла.
– Чем же ты занимаешься?
– У меня свой магазин товаров для рукоделия. Бабушка оставила в наследство. – В голосе Эсси послышалась тоска.
В надежде выведать больше Лайонел сказал:
– Я где-то читал, что свыше пятидесяти процентов учителей бросают свою профессию в течение первых пяти лет. Наверно, тяжело приходится.
– Да, профессия не из легких. Но в ней есть свои прелести. Работать с детьми так здорово: в них столько энергии, столько надежды. – Эсси достала из кармана резинку, обмотала ею колоду и добавила:
– Иногда я скучаю по тем дням.
– Тогда почему ты ушла?
– Бабушке нужна была моя помощь.
Лайонел мельком вспомнил миссис Холкомб.
Это была шумная и энергичная женщина с копной седых волос, от которой всегда пахло приторно-сладкими духами. Еще до того как Эсси с отцом после смерти матери переехали к деду и бабке, миссис Холкомб охотно приглашала соседских ребятишек к себе на чай. Лайонелу не верилось, что ее больше нет в живых.
Эсси немного помолчала, а затем продолжила:
– Бабушка управляла магазином больше сорока лет. Если бы я не пообещала взять управление в свои руки, дело всей ее жизни пошло бы насмарку.
– А как же дело твоей жизни? Тебе, наверно, трудно было смириться с тем, что пришлось оставить любимую работу.
Эсси наклонила голову, обдумывая слова Лайонела. Он ожидал увидеть на ее лице сожаление, но этого не случилось.
– Нет… Я работаю с прекрасными людьми.
Мне это нравится. Я ни капли не жалею.
Несмотря на ее заверения, Лайонел все же спросил:
– Неужели?
Эсси помотала головой, и лучи солнца заиграли в ее каштановых волосах. Эти волосы нельзя было назвать роскошными, но они очень мило обрамляли ее лицо. А самое главное, шли ей. Кудрявые, шелковистые, непокорные и чувственные, они делали Эсси безумно сексуальной и окружали ее особой аурой. Даже модельная красота Имоджен меркла перед таким очарованием.