— Она твоя, Тэвиш, — тихо проговорила Шторм, — но, боюсь, тебе придется сначала привести ее в чувство.
Тэвиш не сразу пришел в себя. Пока он молча смотрел на лежавшую без чувств Кейт, Шторм с высоко поднятой головой вышла из зала. Филан поспешил за ней. Тэвиш наконец стряхнул с себя оцепенение. Схватив со стола кружку, он выплеснул пиво в лицо Кейт. Женщина открыла глаза и начала отплевываться. «Господи, — думал Тэвиш, глядя на Кэтрин, — и как только я мог спать с этой ужасной женщиной? Видно похоть совсем помутила рассудок».
— Эта сука меня ударила! — взвыла Кейт, поднимаясь с пола.
— Ты первая ее ударила, — ледяным тоном заметил Тэвиш. — Думаю, будет лучше, если ты завтра уедешь домой.
Он направился к выходу, не обращая внимания на Кэтрин, выкрикивавшую ему вдогонку проклятия.
Тэвиш пошел к себе, чтобы помыться. Он проводил все ночи в постели Шторм, но почему-то не перебирался с вещами в ее комнату. Только он накинул халат, как в спальню проскользнула Дженет. Закрыв за собой дверь, она прислонилась к ней спиной.
С распущенными волосами и в прозрачном пеньюаре, Дженет выглядела очень соблазнительно, но Тэвиш остался равнодушен к ее прелестям.
— Что тебе надо? — резко спросил он.
— Ну зачем же так грубить своей мачехе? — проворковала Дженет, подходя ближе. — Я подумала, что тебе надоело развлекаться с сопливыми девчонками и хочется разнообразия.
Дженет прижалась к нему своими пышными формами.
— Это Кейт устроила скандал, но завтра утром она уедет, — холодно проговорил Тэвиш, не реагируя на ее ласки.
— Ах, Тэвиш, как же скоро ты забыл ту ночь! — пробормотала Дженет, осыпая поцелуями его щеку. — Разве тебе не хочется снова испытать со мной то же самое?
Ее руки скользнули к нему под халат. Тэвиш оттолкнул ее от себя.
— Я ничего не помню!
— Ты чувствуешь себя виноватым и поэтому пытаешься забыть ту ночь. Не надо себя корить, Тэвиш. Мы с твоим отцом уже много месяцев не делим супружеское ложе.
Она опять потянулась к Тэвишу, но он шагнул к порогу и распахнул дверь.
— Все равно ты его жена. Спокойной ночи, Дженет. Она смотрела вслед уходившему Тэвишу, сжав кулаки от злости. Время шло. Кэтрин не сумела отбить Тэвиша у английской девчонки, которая, похоже, его околдовала. Колин одной ногой уже в могиле, а Тэвиш по-прежнему придерживался своих рыцарских понятий о чести и не поддавался на обольщения мачехи. Дженет вышла из комнаты, решив, что пора ускорить ход событий.
Тэвиш вошел в спальню Шторм и растянулся на кровати. Он лежал на животе и смотрел, как она и Филан играют в карты, сидя на полу. Покосившись на Тэвиша, девушка заметила на его лице озабоченность, а в глазах страдание. Шторм почувствовала сострадание к молодому рыцарю, хотя и понимала, что это глупо. Но ей было больно видеть, как он переживает.
— Что, Кейт еще не очнулась? — спросила она с деланным безразличием, не прерывая карточной игры.
— Я плеснул ей в лицо пивом, и она пришла в чувство. Когда я уходил, она осыпала меня проклятиями. Завтра она уедет. У меня уже нет сил терпеть здесь эту склочницу. Кейт просто невыносима.
— Однако тебя тревожит что-то другое, так ведь? — спросила она, встретив его взгляд.
— Да, но это пройдет.
— Ты думаешь? Я и раньше замечала в твоих глазах такое же беспокойство. Расскажи, что у тебя на душе. Иногда это помогает. — Девушка пристально смотрела в лицо Тэвиша. Заметив его нерешительность, она тихо сказала: — Тебя беспокоит Дженет, не так ли? Она неравнодушна к тебе, это очевидно. — Шторм нахмурилась, заметив, как он побледнел. — Но ты же в этом не виноват…
— Не виноват? — переспросил он шепотом, со страдальческим выражением лица. — А может, я сам побудил ее к этому? Почему бы женщине не желать мужчину, который с ней переспал? Отвратительно, верно? Господи, это же почти кровосмешение!
Глаза Шторм округлились.
— Нет, не может быть! Я не верю, что ты мог так поступить!
Тэвиш застонал и перевернулся на спину, не понимая, почему вдруг так разоткровенничался.
— Я и сам не хочу в это верить, но примерно полгода назад я проснулся, держа ее в своих объятиях. Мы оба лежали обнаженные. То, что я был пьян, не служит мне оправданием. Пьяный или трезвый — я не должен был ложиться в постель с женой своего отца. Тяжело сознавать, что я такой негодяй.
Бросив карты, Шторм забралась на постель и заглянула Тэвишу в глаза. Она не могла поверить, что он обманул своего отца, даже будучи пьяным. «Что-то здесь не так!» — подумала она, нахмурившись. Вряд ли он лег с Дженет по собственной воле. Это было слабым утешением, и Шторм очень огорчалась, глядя, как он страдает. Следующие слова Тэвиша лишь укрепили девушку в ее подозрениях.
— И теперь я должен страдать из-за удовольствия, о котором даже ничего не помню, — сказал он с невеселой усмешкой. — Если б я знал, что приятно провел время, мне было бы легче.
— Так ты не помнишь, как занимался любовью с Дженет? — спросила Шторм.
— Нет. Я совершенно не помню, что было той ночью. Помню только, что наутро проснулся с больной головой, в обнимку с собственной мачехой, совершенно голой. — Он вздохнул. — Я пытался хоть что-то вспомнить, но не смог. Может, оно и к лучшему.
— Но этого не может быть! Ты должен вспомнить.
— Не могу! — взревел Тэвиш. — Я все время словно натыкаюсь на глухую стену. Ладно, Шторм, оставим это.
— И я не могу, — улыбнулась девушка. — Не могу «оставить это». Здесь что-то не так…
Она наклонилась и развязала пояс на халате Тэвиша.
— Может быть, ты сначала отправишь отсюда Филана? — с усмешкой спросил он.
Мальчик презрительно фыркнул. Шторм не обращала на кузена внимания.
— Я помогу тебе вспомнить события той ночи. Залезай под одеяло и ложись на живот. У меня сильное подозрение, что тебя одурачили, Мак-Лаган.
Сделав, как она велела, Тэвиш спросил:
— Интересно, как ты заставишь меня вспомнить, если я не могу ничего вспомнить?
— Тебе мешает стыд. Когда ты думаешь о той ночи, тебе становится стыдно, поэтому ты не можешь ничего вспомнить. Ты должен расслабиться, и я помогу тебе. Я часто помогала отцу, когда ему требовалось обрести ясность мысли. Меня научила этому одна испанка, которая когда-то прислуживала отцу. — Шторм взяла баночку с кремом, стоявшую на столике среди прочих туалетных принадлежностей, которыми ее здесь снабдили, и уселась на Тэвиша сверху. — А теперь расслабься, забудь про стыд и вину. Пусть твои мысли текут свободно. Расскажи мне все, что можешь вспомнить о той ночи, — все до мельчайших подробностей, даже если тебе кажется, что они не имеют значения. Разве не лучше узнать наконец правду, какой бы она ни была?
— Конечно, — неуверенно пробормотал Тэвиш. Руки Шторм уже массировали его спину, снимая напряжение.
Она почувствовала, как он расслабляется под ее пальцами.
— Начни с утра того дня.
— Мы ходили в поход, — проговорил он, млея от удовольствия. — Как хорошо!..
— Не обращай внимания, не отвлекайся от своих воспоминаний. Ты должен шаг за шагом вспомнить тот день.
Ей нравилось массировать его мускулистую спину, приятно было чувствовать, как он расслабляется. Голос Тэвиша сделался хриплым, и Шторм невольно улыбнулась.
— Набег был успешным, мы отделались всего несколькими ранениями и неплохо подготовились к зиме. Поэтому устроили пир. Вино и пиво текли рекой. Я изрядно напился.
— Дженет и милорд были на этом пиру?
— Да, вначале. Они рано ушли спать, потому что отцу нездоровилось — его знобило. — Тэвиш вздохнул, щурясь от удовольствия. — Он и сейчас болеет. Боюсь, отец долго не протянет.
— Не надо сейчас думать об этом. После их ухода ты еще долго сидел за столом?
— Угм-м. Очень долго. Мы обычно как следует отмечаем окончание наших походов.
— Когда ты пошел к себе в спальню?
— Кажется, это было далеко за полночь. Я разделся… Нет, Алекс помог мне раздеться. Да, ему пришлось мне помочь, потому что я был слишком пьян. Он уложил меня в постель, точно маленького ребенка.
— Значит, — проговорила Шторм, — значит, ты пошел к себе не один. Тебя провожал Алекс.
— Да, но что было потом, я совершенно не помню. Сейчас я в первый раз вспомнил про Алекса.