В отношении изобретения новых норм можно заметить следующее. Всякая попытка установления новых обычаев сопряжена с огромными опасностями; Макиавелли считал, что с еще большим, нежели открытие новых земель (см. Макиавелли. Рассуждения на первую декаду Тита Ливия. Введение). Ведь народ всегда подозрительно и враждебно относится ко всяким новшествам и многие социальные реформаторы это ощутили, как говорится, на собственной шкуре. Однако, если новый обычай все же принимается, то его создателя превозносят и передним преклоняются, считая за честь оказать ему какую-либо помощь или услугу, а после смерти его имя приобретает еще большее уважение. Именно таким образом сообщество расплачивается с подобными людьми.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
РАЗМЫШЛЕНИЯ О РАЗЛИЧНЫХ ФИЛОСОФСКИХ КОНЦЕПЦИЯХ
Глава XV
О философской этике
В первых главах второй части мы рассматривали происхождения морали как особого вида социального института, из существования которого общество извлекает немалую пользу. Затем мы рассмотрели, каким образом отдельный индивид может использовать этот институт себе во благо, если ему позволяют это сделать его умственные способности и род деятельности. Теперь же мы можем обратиться к философской этике, которая представляет собой известный взгляд на мир и часто имеет в своей основе натурфилософские или религиозные учения, а иногда научные теории. В качестве примера здесь можно привести этику античных добродетелей, утилитаризм, марксизм и социал-дарвинизм.
Все эти концепции философской этики также дают нам очки сквозь стекла которых мы смотрим на мир, на наше место в нем, ищем наши цели (например, стремление к счастью) и смыслы жизни и управляем нашим поведением не только по отношению к людям, но и другим вещам – природе, животным и т.д. По сути, философская этика – это попытка получить всеохватывающее представление о мире, чтобы упорядочить свои представления о нем, без чего невозможно рационально планировать полноценную практическую деятельность. Конечно, изложение многочисленных философских этических систем не входит в задачи этого произведения; однако здесь будет уместно коротко изложить некоторые из них, по одной простой причине: в предыдущих главах на основе теории происхождении этических кодексов и вывода, что сознательно совершенный обман или прочие нравственные преступления не причиняют вреда и часто полезны, я, в сущности, выдвинул собственную концепцию философской этики, которую будет не лишним сопоставить с другими системами и, прежде всего, с воззрениями отрицающими социальную этику – я имею ввиду софистов, Ницше и марксизм – а так же с этикой социал-дарвинизма тесно связанного, как и моя концепция с понятием эволюции.
Глава XVI
Отрицание универсальности нравственных норм: Софисты и Диоген
Для многих древнегреческих софистов V века до н.э. круг добродетелей не ограничивался привычными нравственными качествами человека; в него также входили профессиональные способности, умственное развитие и некоторые другие. Умаление ценности этического поведения заключалось и в их утверждении, что не существует универсальной и единственно правильной морали (что подтверждалось различием этических систем у разных народов), а поэтому всякая этика, в том числе и социальная – относительна, она зависит от мнения людей, их эгоистических симпатий и антипатий. Естественно, что многие, а особенно представители политической власти, полагали, что подобная точка зрения подрывает традиции и общественные устои.