Глава XXII
Свободная воля, долг и нравственный закон Канта
Вся этика Канта основывается на якобы укорененном в каждом человеке моральном долге (обязательстве), которому он всегда и безусловно подчинен. При этом данное обязательство, по его мнению, не может быть получено посредством опыта – согласно трансцедентальной философии, чувственный опыт не может включать в себя нормы и обязательства, а кроме того он никогда не является полностью достоверным – следовательно, оно априорно.
Однако одного обладания и ощущения нравственного долга еще недостаточно, чтобы его реализовать, необходима свободная воля. Кант доказывает ее существование следующим образом: во-первых, требование «ты должен» предполагает, что «ты можешь», ведь в противном случае оно изначально бессмысленно; следовательно, мы обладаем свободной волей (это один из так называемых практических постулатов). Во-вторых, когда мы пытаемся осознать собственное сознание (то есть занимаемся самосознанием), то мы не можем сказать, что оно причинно обусловлено, оно не воспринимается нами таким образом; соответственно, оно представляет собою «вещь в себе» (лежит за границами чувственно воспринимаемого опыта), поэтому находится в сфере свободы, а не в сфере необходимости.
Далее, Кант полагал, что всякая наука должна иметь основной принцип, в том числе, и наука о нравственности, который будет критерием для оценки добра и зла: таким началом является нравственный закон в виде категорического императива, который также дан нам a priori. В результате всего сказанного получаем следующее: имеется нравственный закон, который посредством осознания нравственного долга и благодаря нашей воле, которая, тем самым, становится «доброй», побуждает людей совершать нравственные поступки.
Основной нравственный закон (категорический императив) выражается посредством трех практических принципов. Первый из них гласит: «Поступай только согласно той максиме, относительно которой ты в тоже время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом» (32). Здесь подразумевается, что каждый человек должен одинаковым образом поступать ко всем людям, а каждый из них, со своей стороны, к нему.
Второй принцип гласит: «Поступай так, чтобы ты всегда использовал человечество в своем лице, и в лице всякого другого человека также как цель, но никогда только как средство» (33). Если значение первого принципа – универсальность, то значение второго вложить в него нравственное содержание. Чтобы иметь нравственное содержание поступок должен быть направлен на благо другого человека, ведь универсальным правилом могут быть, например, невыполнение обещаний или право силы; вор захочет узаконить кражи, а убийца – убийства и т.д. На этом основании Кант критикует так называемое «золотой правило нравственности», известное издревле из религиозных и философских учений – «относись к людям так, как хочешь, чтобы относились к тебе». Ведь оно не содержит ни долга любви к другим – многие, вероятно, согласились бы не получать от других добро, только бы не утруждать себя его оказанием; ни долга из обязательства по отношению друг к другу – например, преступник стал бы приводить доводы против судей и наказания. Ориентирование на человека в качестве цели самой по себе упраздняет всякие внешние обстоятельства и эгоистические мотивы (в сущности, именно поэтому она может быть реализована только посредством априорного «ты должен»).
И, наконец, в своем последнем, третьем, практическом принципе Кант утверждает: «воля должна быть не просто подчинена нравственному закону, а подчинена таким образом, чтобы она рассматривалась также как сама себе законодательствующая и именно лишь поэтому как подчиненная закону, творцом которого она может считать самое себя» (34). Независимость (автономность) воли, фактически, как и идея цели самой по себе, содержится в представлении о безусловности нравственного обязательства «ты должен». Ведь если долженствование не обусловлено никакими внешними факторами, то и воля, через которую они себя обнаруживают, не может зависеть от какого-либо интереса (35). Таким образом, всеобщий нравственный закон человек устанавливает для себя сам. Независимость доброй воли свидетельствует об изначальной бескорыстности морального мотива.
При этом в независимости воли от внешних влечений проявляется человеческая свобода, когда человек опирается исключительно на свой разум и свои суждения, ведь в том случае, когда он является человеком чувствующим, переживающим, стремящимся и нуждающимся, он начинает подчиняться законам природы и жить в согласии с ее законами, а не по независимым от природы (априорным) законам, коренящимся в разуме и существующем в интеллектуальном мире. По мнению Канта, человек – существо, принадлежащее одновременно к двум мирам: к чувственному миру и миру чистого разума.