Глава VI
Происхождение норм
Как уже отмечалось, возможно, Гельвеций был первым, кто последовательно использовал принцип эгоизма, употребляя термин «частный интерес», для обоснования происхождения институциональной нравственности; произошло это в середине 18-го столетия. Чтобы лучше удовлетворять свои желания, люди создают правила; при этом, обыкновенно, возрастает как частный, так и общественный интерес, определяемый как арифметическая сумма частных. Позднее в конце 18-го и в 19-ом столетии эгоистический принцип развивали Бентам и Джон Стюарт Милль, делая акцент на его практическом применении – в частности, реформе законодательства (хотя и Гельвеций не обошел стороной этот вопрос).
В 20-ом столетии старая и новая институциональные школы в экономической теории – здесь особенно стоит упомянуть о Дж. Коммонсе и Дугласе Норте – обратили свое внимание на то, что юридические нормы и социальные правила являются важными факторами снижения издержек по торговым сделкам, осуществляемых рационально и эгоистически настроенными экономическими агентами. В середине этого же столетия в социологии существовала школа функциональной социологии и антропологии (крупнейшими представителями которой были Парсонс и Малиновский), которая объясняла даже самые необычные нормы посредством пользы и рациональности. Помимо прочего, они объясняли религиозный запрет на употребление мяса коров в Индии тем, что последние были необходимы в качестве тягловых животных; правда, многим такой объяснение показалось не слишком убедительным. Что касается меня, то я полагаю, что неверно изолированно рассматривать общественную пользу и издержки отдельного религиозного положения. Многие религиозные предписания часто иррациональны; однако, строгое выполнение подобных, странных на первый взгляд и не оправданных практической выгодой норм, придают религии в целом и всем другим ее положениям, в том числе и этического характера, святость, тем самым укрепляя нравственность и общественный порядок.
Наиболее полное выражение эгоизма, рационализма и функционализма дает современная теория игр. Первоначально предполагается всякое отсутствие правил, как это наблюдается у Гоббса в его «естественном состоянии», а затем описывается процесс их выработки. То, что индивиды нацеленные на сотрудничество, что требует создание правил, способны лучше удовлетворять свои желания – несомненно. Но для возникновения правил необходимо наличие некоторых условий. Аксельрод показал, что важным аспектом является многократность взаимодействий – чем чаще индивиды вступают в общение, тем легче и выгоднее становится процесс выработки норм. Другим важным условием является способность людей до начала взаимодействия, например, торгового обмена, отличать по эмоциям и некоторым другим признакам (потливость и т.п.) потенциальных обманщиков (18).
К примеру, если два субъекта – к примеру, охотник рыболов – регулярно обмениваются мясом и рыбой, то они выработают некие этические нормы, допустим, что при обмене не следует в продукт хорошего (или заявленного) качества подсовывать плохой, обвешивать или как-либо иначе обманывать партнера. И, вероятно, выработают перечень санкций применяемых в случае нарушения установленных в результате совместного договора (согласия) норм. В качестве еще одного примера можно привести людей, подсказывающих незнакомцам как пройти на нужную им улицу или добраться до желаемого места. В этом случае люди понимают, что каждый может оказаться на месте спрашивающего; при этом также происходят многочисленные итерации данного типа взаимоотношений, хотя и между разными парами людей.
Глава VII
Нравственное искусство народов
В предыдущей моей работе – имеется в виду «Мировая история и социальный интеллект» – была изложена концепция «социального интеллекта», определяемого как известная умственная способность индивида создавать и поддерживать существование различных социальных регуляторных систем, прежде всего морали, религии и права. С логической (рациональной) точки зрения несомненно, что убийства, грабежи, кражи, ложь и обман – это плохо, а взаимопомощь, справедливость и благотворительность – хорошо. Однако в любой этической системе каждая норма привязана к конкретным обстоятельствам. Например, в запечатленном Бэнфилдом этосе Монтеграно и других сходных культурах, испытывающих дефицит обезличенного доверия, убийства и неприкрытый грабеж незнакомых людей по среди белого дня морально осуждаются, но обвес торговцем случайного покупателя или обман малознакомого человека не будут вызывать осуждения большинства. Между тем, те же самые действия, совершенные в отношении членов собственной семьи, снова будут осуждены, а их нарушитель вероятнее всего наказан.