Путь закончился предсказуемо: ещё через полкилометра обвалился и этот проход, и я упёрся в уже привычный завал, очень напоминавший тот, через который я совсем недавно прорыл свой туннельчик. Потопал обратно. И, хоть времени на бодрствование было ещё много, решил прекратить исследования и снова заняться крафтом. Подобные путешествия без карты часто приводят к неприятным последствиям. Мне была нужна какая-нибудь мобильная плоскость и какой-нибудь предмет, имеющий пишущие свойства. Сначала думал о разработке некого карандаша, но когда выточил деревяшку, напоминающую его по форме, понял, что это неоправданное усложнение задачи. Смешал угольную, из своих запасов, и каменную, которой тут было более чем, пыль, развёл, получившуюся смесь, водой до вязкого состояния, залил в форму, выдавленную моим «карандашом» в земле и попросил Искру прогреть. Искра, не мелочась, не просто прогрела, а буквально прокалила этот грифель. Почёркал по деревяшке, и система признала моё изобретение как «Угольный мел». С «бумагой» тоже особых сложностей не возникло. Труда ушло много, но десяток, зашкуренных, широких, тонких, в локоть длины досок до конца дня я изготовил. Ещё раз алхимик и плотник. Интеллект и мудрость - стандартно - по единице. Прикинул масштаб, отталкиваясь от длины пройденного сегодня коридора, и сделал набросок карты туннеля. Систему формирования карты принял тоже простую - решил просто нумеровать дощечки по принципу: первая цифра - номер строки, вторая - номер ряда. Теперь я мог легко собрать свои дощечки в довольно крупную карту, разложив их на полу, и посмотреть путь или нанести на карту разведанные проходы, а после, собрать обратно и убрать в инвентарь. На этот раз система никак моих подвигов не оценила, и я отправился спать, чувствуя себя обманутым но, не забывая себе повторять - «ну не очень-то и хотелось».
Теперь, идя по коридору, приходилось считать шаги, что бы карта имела хоть какую-то точность. Заодно догадался делать пометки на стенах, в виде номера дощечки, на которой отражён данный поворот и стрелки, указывающий в сторону, откуда я пришёл. По идее, в стрелках не было никакой необходимости, но так... на всякий случай.
Широкий, величественный туннель, которому я дал имя «Королевский», был действительно величественным: высокие потолки, наверно, около пяти метров, аккуратно обработанный камень и практически целые стены. Периодически в стенах встречались ниши, рядом с которыми валялись мелкие обломки, предположительно, от статуй. В стороны часто уходили туннели поскромнее, но я вновь решил дойти до конца. А в конце меня опять ждал завал, только в нём камень с землёй были перемешаны в пропорции один к одному, что было необычно. За сотню шагов до завала был поворот налево, арка которого была не менее хороша, чем на входе, куда я и направился, исследовав центральный проход. Внутри оказался грандиозный квадратный зал. Длина стен доходила метров до ста. Высокие своды, ниши для статуй, остатки каких-то элементов декора. Прямо на моём пути стояла каменная статуя гнома, одетого в какую-то мантию, державшего в одной руке посох, а в другой, приподнимая перед собой, большой каменный шар, на который и был направлен его взгляд. Скульптор заслуживал всяческих похвал. Работа была на загляденье! Всё проработано до мельчайших деталей, каменный шар отполирован так, что на ощупь был похож на стекло, которое, наверно, и символизировал. В другой руке, отведённой немного назад и в сторону, статуя сжимала изысканный резной посох. Наверно, это статуя какого-нибудь великого подгорного мага или жреца. Думается, настолько великого, что её поставили посреди прохода встречать посетителей. Дальше по залу нашлось ещё около четырёх десятков самых разнообразных гномьих статуй, выполненных не менее изящно. Тут были и крепкие воины, в не менее крепких доспехах, сжимавшие в руках устрашающего вида топоры и секиры, и именитые ремесленники, с кузнечными молотами, клещами, зубилами и молотками, и рудокопы, нёсшие свои кирки, закинув их на плечо, и просто приличного вида гномы - хорошо одетые, с аккуратными, уложенными либо заплетёнными косичками, бородами. И все они смотрели или шли к противоположной от входа стене, где была композиция из ещё пары десятков гномов, над которыми, на постаменте, возвышался огромный каменный трон, на котором восседал царь. Ну, если судить по короне, на его голове. В небольшом отдалении от стен были расставлены каменные лавки, но всё той же тонкой работы, как и статуи. Вдоль стен валялись груды щебня и мелких обломков, скорее всего оставшиеся от статуй, которые когда-то были в частых нишах, и каких-нибудь декоративных элементов, наверняка, когда-от украшавших эти стены. Метрах в двадцати, перед «Царской» композицией, из пола торчал высоченный, не меньше трёх метров в высоту, обелиск. Только он был какой-то странной формы - с резкими восьмью гранями. По форме, скорее напоминал гигантский кристалл, вбитый в каменный пол. Рядом лежал отколовшийся от него кусок, больше метра в длину и, «на глаз», под сотню килограмм веса. Стоял этот обелиск тоже как-то странно - прямо напротив трона. Вблизи, скульптурная группа у тронного постамента оказалось тоже произведением искусства: могучие, коренастые фигуры, вычурные, изысканные доспехи, аккуратно заплетённые косы в длинных бородах, возмущённые, рассерженные лица, руки застывшие в характерных размахах. Эти немолодые и богато одетые гномы, определённо о чём-то жарко спорили. Двое крепких воинов, с закреплёнными на поясе боевыми топорами, крепко держали за руки перед троном тщедушного старого гнома, в одной набедренной повязке с длинной нечёсаной бородой. У его ног лежала разбитая каменная доска. Один из, думаю, стражников что-то орал в ухо, вероятно, подсудимому. Какой-то важный, надутый гном тоже застыл с открытым в крике ртом, указывая пальцем себе за спину в сторону боковой стены. На стене можно было заметить обломки от целого ряда огромных каменных панелей но, наиболее крупный фрагмент, был самым первым в ряду, если считать от входа, так что пришлось вернуться в начало зала. На каменной доске были с огромной тщательностью выбиты какие-то письмена. На вид, что-то вроде китайских иероглифов или каких-нибудь скандинавских рун. Самый большой фрагмент, оставшийся, от первой в ряду, панели, представлял из себя только самый верх с несколькими строчками рун, остальное было рассыпано по полу мелким крошевом. Эх, жаль я не умею читать по гномьи. Наверно тут были имена славных воинов и мастеров или описание славных побед и походов не менее славного царя или царей. На самом деле, я бы сейчас с радостью почитал что угодно, хоть славное, хоть бесславное, но, увы... Подошёл к стене, смахнул рукой пыль с остатков каменной скрижали. Всмотрелся в объект истинным зрением, так и не решившись, за всё это время выпустить Искру и засветиться.