– Коррал, Элейн что вы здесь делаете?
– Мимо проходили, когда ресторан взорвался.
– Почему не спите?
– Так праздник!
– Говоришь, это не единственный?
– Я говорю, что ему помогли. Химикаты достать сложно даже в столице морской торговли. и уж точно не на милостыню и церковные крохи.
– Ты думаешь? Мордайн, у всех у нас много работы… и кажется контрразведка получит порцию шишек.
– Не кидайте камни в свою разведку, за 40 тысячами уследить сложно. не говоря уже о том, что их забота по большей степени Имперские граждане. Но вот меня заботит, что целью были Имперские граждане, а не подданные Западной Коалиции. Я хочу получать сведения о ходе дела напрямую.
– С чего бы нам разглашать сведения следствия студентам?
– Лорд Мордайн, – Габриэль взялся за свое лицо. – потому что это Его Имперское Высочество, Наследный Принц Империи, Коррал Ондагаст и он вправе требовать такую информацию. Причем в наших интересах сотрудничать! Скандал с Империей нам не сдался. Впрочем мне все равно, если парочка аристократов пострадает, но Империя не в претензиях не останется, и спросит с вас чисто конкретно, почему Республика не может обеспечить безопасность для Имперских граждан.
– Это верно, Империя пока претензий не имеет, но вы получили первый звоночек. Действуйте. Ах да, Лорд Габриэль, вы ведь завтра лично представите аудитории? Зайдете за нами, чтобы мы сами не потерялись?
– Конечно.
– Ну, тогда мы пошли. Лорд Мордайн, удачи в расследовании!
Комната Микаэль
Когда я пришла, мой артефакт дальней связи разрывался от писка. Я аккуратно открыла резную крышку, и свет собрался в голубое изображение лица.
– Долго отвечаешь.
– Отец, я только пришла в свою комнату.
– Время позднее, где можно шляться?
– Это сказал человек, который, скорее всего только встал. Отец, у меня появились если не друзья, то знакомые.
– И ты с ними развлекалась?
– Ага.
– Огневики?
– Да.
– Вот и хорошо. Ну, надеюсь тебя это не сильно отвлечет от учебы. Я тут решил сообщить тебе, что скоро буду в Альгарде. Я уговорил наших королев встретиться с Императором Норрианом. Это будет относительно скоро, недели через две-три. Вернее, я прибуду раньше, чтобы подготовить встречу.
– Переговоры? Да не может быть? Как ты смог?
– Это было сложно. Но они согласись. Что Ми'ра, что Айна, обе очень упирались, но я смог их убедить обговорить детали возможного… торгового соглашения?
– А Император?
– Норриан Третий, он не то, что согласился, он имел набросок плана взаимных инвестиций в основной капитал. Они, Империя ,очень ждали переговоров… Осталось надеяться на мудрость наших женщин.
– Почему ты этим занялся? Разве ты не подчёркиваешь вечно нейтралитет семьи?
– Микаэль, да, но не во внешней политике. Пускай разные кланы что хотят устраивают. Но они совсем не хотят заниматься тем, чем действительно важно. Хотя… Меня, впрочем, постоянное перетягивание одеяла тоже заботит. Скажи, Конфедерация это одна страна?
– Отец, тебе по учебнику сказать? Или сказать, что я вижу?
– Второе.
– Конфедерация – это способ огородиться от остального мира, и это нас настолько устраивает, что мы смотрим на все, что происходит во вне, как будто это происходит между звездами. Внутренняя борьба за кормушку одна из главных проблем, которая нас тормозит и разделяет и без того расколотое общество. Конфедерация это стекло, собранное из разноцветных осколков. И это нам заменяет Мир…
– Я смотрю, ты повзрослела. Быстрее, чем многие.
– Ну… жизнь здесь серьезно отрезвляет.
– Я счастлив, что похмелье заставляет подумать. Микаэль… Я не раз был в Империи, у них… есть представление о Государстве, Нации, Национальной идее и Идеологии, Патриотизме, Здравом Прагматизме, Национальном интересе и безопасности. Люди там тоже занимаются политической карьерой… Но Интересы Государства там имеют первостепенное значение. При всем том, что люди имеют тягу к власти не меньшую, Имперская Нация умудрилась во главу угла ставить не личную власть… а Государство. Нам есть чему у них учиться… Даже если наша цивилизация много старше, дочка, мы обязаны заимствовать определенные достижения людей, перерабатывать для собственных утилитарных потребностей и апробировать их в наших непростых условиях.
– Отец, ты так только кому-нибудь важному не скажи, хорошего не скажут точно. Даже не думай!