Внезапно он почувствовал признаки приближающегося катаклизма и поднял глаза к звездному небу. Планета поющих цветов сошла с орбиты и стремительно неслась на Мирфаг. По наитию Алголь понял, что той Ра, которую он помнил последние пятьдесят тысяч лет, больше нет, и грустно улыбнулся. Созвездие Персея сотрясало волнами сжимающегося времени. Звездные системы сближались, но не сталкивались, а проходили сквозь друг друга в параллельном времени. Свет звезд разливался всеми цветами радуги. Вселенная содрогнулась. Через секунду Мирфаг поглотил маленький Амон и вспыхнул сверхновой. Его сияние понеслось через миллиарды лет из центра галактик во все уголки Млечного пути.
— Пусть моя планета станет живой, — загадал Алголь и огляделся вокруг. Горячий ветер все так же перекатывал песчинки на дне высохшего океана. Скалистый берег был покрыт бликами.
— Что нового может случиться в этом заброшенном мире? — с тоской подумал черный феникс и привычно перевел глаза на страницы книги.
Мысли в Экклезиасте стремительно изменялись. Алголь внимательно читал новые записи:
«Всему свое время, и время всякой вещи под небом: время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное; время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить; время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать; время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий; время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать; время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить; время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру»
Неожиданно его отвлек странный писк, напомнивший скрипку, которую так любила Ра, только расстроенную.
Алголь встал и обернулся. В ослепительном свете звезды, насквозь проходящей Алкеду, в пепле времен шевелился белый птенец. Взрослый феникс подошел и укрыл слабое создание от лучей своими крыльями.
«Белый, — удивленно подумал летописец мыслей, — таких еще не рождалось. Я назову тебя Парадокс»
— И-и-сус, — снова пискнул птенец, но Алголь его не слушал, а смотрел, как замедляется круговорот звездных систем в центре Вселенной.
Решение Парадокса
Алголь спустился в библиотеку. С тех пор, как Ра полетела на солнце, прошло много лет, и было написано много книг. Вечные не считают тысячи лет за временной отрезок. Всякий раз, когда история начинается сначала, Алголь берет свою Книгу Времен и находит там новые слова, новые изречения. А свитки, в которых пишут сами фениксы, он относит в библиотеку.
Глубоко под поверхностью Алкеды воздух был одновременно сухой — все равно сказывался недостаток воды — и холодный. В горло попали частички песка.
«Все-таки, мы поступили мудро, разместив тебя на Алкеде… — мысленно сказал Алголю молодой, народившийся две тысячи лет назад Ра. — Лучшего места для хранения свитков не найти!»
Они по-прежнему дружили с Ра: Алголь считал, что очень выгодно дружить с фениксом времени.
«Твой папирус давно бы рассыпался в прах от сухости!» — мысленно огрызнулась черная птица.
В библиотеке сидел Парадокс и водил белым пером по куску бумаги. Он вырос и окреп, но обзаводиться собственной планетой, казалось, не собирался…
Алголь вообще не очень понимал, какую функцию несет белый феникс во Вселенной. Сам же Парадокс утверждал, что у него сила любви. И вы представляете? На многих планетах третьего и четвертого уровней низшие расы его признали богом, образовали мощные религии с различными течениями, а старых богов забыли.
В Книге Времен Алголя то и дело появлялись записи об этой его любви. И сейчас, чтобы припомнить, черный феникс перелистнул страничку назад и прочел:
«Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине, все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.»
— Он сделал все человечество дураками…, — с досадой прошептал Алголь. — На всех планетах…
— Послушай, — повысил он голос, обращаясь к Парадоксу. — Какая польза для Вселенной от твоей любви? Ты не управляешь временем и материей, не создаешь планеты и звезды… Ничего не делаешь!
Алголь неоднократно подступался с такими вопросами к белому фениксу, но тот только отмалчивался. Он собирался отмолчаться и на этот раз, но видно настроение было не то.