Карту положили на самом светлом месте, на тонком следе не по-зимнему высоко стоящего солнцу, которое скудно отбрасывало свои лучи у входа в пещеру. Арнел уже успел проверить, что твориться вне пещеры, и был приятно удивлен: нестихаемый снегопад закончился. Только небольшие снежинки медленно валились с чистого зимнего неба, на котором не нашлось и малейшего облачка.
Четыре фигуры недвижимо нависли над картой, освещаемой полутусклым светом, единственного доступного в темном ложе пещере, луча. Расползлось секундное полное молчание. Все внимательно изучали карту, никто не решался начать разговор, никто не решался оборвать молчания. Каждый думал о своем, но мысли каждого сводились к одному: как выжить в этих вражеских горах? При этом еще и выполнить Цель — какую именно Цель вслух никто вообще не произносил после отъезда из Нимфеи. Убийство варварского вождя так и называли — Цель.
Первым решил нарушить пелену молчания Арнел:
— Может, все-таки пойдем по подгорным туннелям? — неказисто спросил он.
— По витиеватым туннелям? — моментально отозвался Норгим.
— Да, а что? По ним мы все равно рано или поздно доберемся до кобла этих змей — варваров! — без всякой нотки убеждения в голосе ответил кузнец.
— Если рано — это хорошо. Но что будет, если поздно? — хладнокровно сказал Немо.
— Ничего хорошего не будет — это точно, — заключил Гвилдор.
— Есть еще какие-то предложения? — поинтересовался северянин, ответило единодушное молчание, — Тогда пойдем так, как решили в Нимфеи, через Ущелье Черепов.
— А назад как? — тут же вставил Норгим.
— Я думал об этом, — тихо ответил Немо. — Тем же путем вернуться нам никто не даст, окружат со всех сторон и перемелют, словно через мелкое решето. А, так как мы ударим в тыл варварам, то и строго на восток не уйти. Остается только одно — идти на северо-восток в Андарион.
— В поля? — изумился Норгим. — Но там нас точно настигнут и тогда не видать нам родной Нимфеи!
— Некудышний план, — поддержал телохранителя-диверсанта Арнел. — В спину ударят центральные войска варваров, а в лицо те, кто шел к ним на соединение! Так не уйти!
— Лучшего все равно не будет, — парировал Немо. — Другого пути у нас нет, мелкие отряды варваров перебить нам удастся. Не забывайте: умрет мозг и руководящая рука, кто отдаст приказ убивать нас? А замешательство в рядах горцев после гибели Вождя будет нам на руку. Это даст нам шанс. Другого не будет.
— Но что нас ожидает после того, как доберемся до Андариона? — настаивал на своем Арнел. — Северянине народ мирный, они не дадут убежище беглецам, да еще тем, которых преследует столь сильный враг!
— Дадут, в этом можешь не сомневаться! — не унимался Немо. — Ты не слышал их поговорки, брат за брата? А она распространяется не только на родных, но и на всех северян! Северянин северянина никогда не оставит в беде, даже если ему самому из-за этого будет грозить смерть.
— И что нам это дает? — по-простецки спросил Арнел.
— Да ничего! — прикрикнул Норгим, — У нас в отряде нет северян, поэтому толку от Андариона для нас нет!
— Есть. У нас в отряде есть северянин — я, — невозмутимо ответил Немо, теперь от его вечной тайны о собственном происхождении не осталось и следа, но убедить «свой» отряд по-другому было нельзя, всегда чем-то надо жертвовать.
— Ты северянин, — не капли не удивившись сказал молчаливый Гвилдор, в его голосе не было и капли удивления, скорее злоба и ненависть, но Немо постарался этого не замечать. Пока не замечать.
— Да, — как на вопрос ответил Немо, хотя Гвилдор не спрашивал, он утверждал. Отнекиваться: кто ты на самом деле было уже поздно. Немо оставалось только смотреть в расширившиеся от удивления глаза Норгима и Арнела.
— Ну и что тут такого? — наконец переборов свое удивление сказал Арнел. — Здесь мы все равны и не имеет значение, где кто родился, главное, что нас сковывает общая Цель и от нее нам не отвертеться, — кузнец выдержал короткую паузу и потом тихо, еле слышно добавил, — а как бы хотелось.
— Кончай с малодушием! — вполне бодро отозвался и Норгим, — Дело есть, и похоже мы уже решили, как его делать!
— Раз так, то в путь! — любимым отцовским выражением закончил дискуссию Немо.
Негласно все согласились с предложенным планом. Другого не придумать. Тем более каждый отчетливо понимал, что выбраться из логова варваров после убийства вряд ли удастся. А план… он лишь для успокоения нервов и известности, что делать после покушения.
Друзья, — а точнее, партнеры по Цели — стали собирать свои неказистые вещи, неопрятно разбросанные возле метрового костра. Норгим цепко схватил свой дорожный плащ, который претерпел немалое, — и быть мокрым до самой нитки, и до той же самой нитки одубевшим от мороза — и довольно рьяно отпрыгнул от него, отбрасывая плащ в самый угол. Из серого дорожного плаща Норгима вылетела черная, как смола, летучая мышь и взмыв высоко к потолку улетела восвояси вглубь пещеры. Воин-телохранитель выругался на чем свет стоит, невольно выказывая свой испуг.
— Надо же! Я и не думал, что ты так летучих мышей боишься! — не смог не подколоть партнера Арнел.
— Я и не боюсь, — обиженно ответил Норгим. — Хоть и любви особой у меня к этим летающим тварям нет.
— Ночные эти твари, да еще и кровососы, за что их любить? — сочувственно, без присущей ему иронии, обронил Гвилдор.
— А ты еще хотел пустить нас в путь через туннели, Арнел! — с ухмылкой еле скрывавшей смех обратился к кузнецу Немо, подходя к выброшенному Норгимом плащу и легким демонстративным движением вскидывая его за спину, после чего отдал плащ хозяину.
— Спасибо, — нехотя поблагодарил Норгим
— Что стоим? Хватит телиться, дорога ждет! — поторапливал свой Отряд Немо.
Сборы продлились недолго. Особых вещей, чтобы их разбрасывать по всем углам пещеры, и не было. Вскоре ждать было некого, и Отряд снова пустился в путь.
Погода на этот раз показала свой лучший облик. Диверсанты вошли в полноправные Келебреттские Горы и их взорам предстали прекрасные заснеженные скалы, высокие и раскидистые столетние сосны, белые, как сахар и высокие не хуже скал, они взмывали высоко в поднебесье. Небо было чистым и манящим, ни единого облачка, только чистая и полупрозрачная голубизна. Казалось, протяни руку, и она воткнется в голубое мягкое воздушное одеяло, окутает руку прохладным светло-голубым туманом. Что-то сродненное было в цвете такого неба и зияющим светом Славы Ондала.
Вокруг путников раскинулись высокие скалы и непроходимые густые леса. Удивительно, но лес на камне и не думал быть чахлым и полувымершим, даже наоборот, он все яростнее и глубже пробивал своими корнями скалистую почву, выискивая последние соки, какие только остались у матери-земли, все сильнее раздувался в бока и ввысь, угрожая чистому небу затмить и его.
Да, природа действительно явилась перед спутниками во всей своей красе. Девственные раскидистые деревья, белоснежные острые, словно пики копий, вершины скал, божественно-голубое небо.
Огорчало только одно — снег никуда не исчез, зато исчезли вьюга и метель. Бесконечный поток снежинок и хлопьев скапливался под ногами жуткими сугробами, сквозь которые нельзя было пробраться. О том, чтобы ехать верхами не шло и речи, лошадей вели в поводьях. Наверное, скоро их и вовсе придется отпустить восвояси, предоставляя заботу о своей жизни им самим. А уберечь скотину было, ой, как непросто. Здешние леса изобиловали волчьей братией. Немо помнил пробуждение от ужасного и дикого воя. От этого душераздирающего волчьего крика на луну моментально становилось как-то не по себе, а теперь при одном воспоминании о нем по коже бежали мурашки. Что-то необычное было в этих волках, что-то не простое животное. В их страшном вое слышалась не только угроза, но и какая-то полуразумная, почти человеческая тоска, которая пугала Немо еще больше, чем простая звериная злоба.
Отряд шел все той же цепочкой, что и во время ливня и снегопада. Впереди шагал широкоплечий Норгим, за ним следовал северянин, затем Арнел и всю процессию замыкал Гвилдор. Продвигаться было очень тяжело, сугробы с разу на раз становились все выше и выше, все глубже и глубже проваливались ноги; лошадям и вовсе приходилось пробираться по брюхо в снегу, невольно пришлось переложить часть поклажи на собственные спины. Доспехов не снимали. Шли настороже. В ожидании появления Врага и его молниеносной атаки. По всем рассказам варвары сперва нападают, потом ведут великосветские беседы, если еще кто-то, кроме трупов, остался.