Но у варваров в головах сейчас находили место не высокие материи, а обычное будничное "как жить дальше". Их племя практически сошло на нет, и без того малолюдные Келебреттские Горы теперь и вовсе остались незаселенны. Последние несколько тысяч варваров пока что не спешили покидать лоно своей Великой — Мать-Горы.
С пропитанием стало легче, теперь уже каждый варвар не брезговал носить при себе лук, теперь каждый начал постигать искусство дальнего боя, при всем их отвращении к «подлому» оружию — лукам. Надо сказать для никогда не державших в руках лук, варвары были неплохие стрелки, конечно, первые дни на обеденном столе последних из племени было не так много яств, их сумели добывать только Лесные Охотники (а их осталось не больше пяти десятков) и, вспомнивший свое мастерство стрельбы из лука, Немо. Дичи было немного, сперва приходилось привыкать к ноющему животу, и к вечному голоду. Но чем больше проходило времени, тем все чаще стали встречаться лоси и антороги, тем умелее становились стрелки-недоучки из рядов варваров, и тем полнее и изобильнее становились воинские посиделки. Теперь Немо стал забывать о той смрадной похлебке, которую ему довелось испробовать — да и не один раз — в Последнем Пристанище, теперь горцы готовили куда как более приятную вечерню. Жарилось мясо на вертеле, искусно изготовленным из железных прутьев, попахивали пряности, которыми изобиловал лес, в общем "все, как полагается, все, как просит неумолимый желудок с его вечным голодом".
С едой проблем не было, Немо уже не раз внутренним голосом хвалил искусных поваров варварского племени, здесь заботились не только о мышцах и силе, но, по-видимому, и животе. Не доставали северянина и перемолвки старых женщин, которые некогда обвиняли во всех смертных грехах, обвалившихся на варваров, как снег на голову. Теперь Немо даже чувствовал, как за его спиной — не осмеливаясь все же, несмотря на всю свою прямоту, делать это в лицо — шептались варвары. Но все эти шепоты были только о Великом Северянине, который спас их племя, который размахивал чистым огнем, который разил их лютых врагов оборотней наповал всего одним своим ударом.
Немо старался не обольщаться на льстивые речи в его адрес, старался даже не слышать их за своей спиной, но от уважения, которым проникли к нему горцы, все же теплело в груди.
… Люди шли дружной толпой, с минуты на минуту они должны войти в Святую Землю, и вот, наконец, это произошло.
Несмотря на все ожидания, Последнее Пристанище не представляло собой груду полуразложившихся тел, но зрелище недавнего поле брани куда как еще более непривлекательно, чем ему полагалось быть. Вместо разложившихся тел, все поле было усеяно человеческими — и нечеловеческими — костяшками, обглоданными до самого, что ни на сеть, отвратительного образа. Мясо на костях было съедено под чистую, видно оборотни погуляли здесь на славу, не побрезговав ни людской плотью, ни плотью своих. Кое-где костяшки все же покрывало полугнилостное мясо, развеивающее в воздухе отвратительным смрадом, от которого недавний обед хотел вылезти наружу. Святую Землю, словно туманом, обволакивал неведомый дым, с характерным гнилостным запахом. Зрелище не из приятных, после таких картин никогда не сядешь за стол, по крайней мере, еще так с неделю.
Повсюду была разбросана сталь мечей, неуклюжие доспехи и шлемы, которые успели превратиться в груду железа, под силой массивных челюстей и когтей ликантропов. Видно оборотни уж сильно возненавидели все людское племя, они не оставили от лагеря и камня на камне, точнее бревна на бревне, не оставили в покое и сталь оружия, которым люди рубали их собратьев, здесь не могло повстречаться и одного уцелевшего меча, все они были разбиты на мелкие кусочки, которые при всем желании не собрать воедино.
Но людей пугало совсем не это. Их Святая Земля была осквернена, и никогда не вымыть из нее боли и страданий, коеми она теперь переполнена, никогда люди не вернуться в лоно Мать-Горы, оби сами прокляли ее естество своими муками и смертельными стонами.
Именно это пугало людей. Не то, что теперь придется все восстанавливать, не то, что их племя сократилось больше чем на две трите, не это, а какие-то жалкие — а может, и не жалкие — суеверия, непонятные проклятия. А Немо уже начинал думать, что со всем этим варвары уже давно покончили, если в Темный Замок, спасая свои жизни залезли, но, видимо, он ошибся…
К северянину подошел здоровенный человек, хотя и со всего одной рукой, бои не сладкое зрелище, это "не героический пафос и сияние побед, а кровь, грязь, хрупкость человеческого существа, ставшего легкой добычей бога войны". Этому варвару повезло, он отдал всего руку, не жизнь, всего одну руку, — многим другим пришлось отдать жизни — но и это немалая цена за спасение. Но за столь удивительное спасение, которым спасся этот горец, даже рука не столь большая цена.
Это был Рог-Варр, ему все же ужалось спастись, ему удалось сохранить свою жизнь в туннеле, его вытащил враг. Обезумевший оборотень при виде огня, бушующего впереди, потерялся, он схватил человека, который нервно отмахивался мечом — это и был Рог-Варр — и потащил свою находку вон из туннеля. Оборотень со своей живой ношей против течения своих собратьев все же пробился к выходу, все же спас свою жизнь. Но не на долго, он уцелел от огня, но не выжил под сталью. Рог-Варр отрубил бестии голову, но и сам потерял при этом руку.
Дальше все было словно в сказке: от потери крови глава Клана Железных Клыков потерял сознание, а очнулся уже в бдительных руках варваров, которые невесть как уцелели — хотя и считались в списке мертвых — также невесть как сумели собраться. И впрямь, как в сказке, сумели найти тело Рог-Варра, которого оборотень утащил далеко от пещеры в Мать-Горе, теми же сказочными способами поставили его на ноги и сделали своим предводителем.
Потом долгий путь по следам своих, и следам оборотней, без пищи и крова, без сна и отдыха, и вот собранные войска достигли Темного Замка, где уже вовсю разыгрался бой, потом схватка и победа (детей и женщин, которые были в отряде, возглавляемом Рог-Варром, не стали посылать в бой, они должны были наблюдать со стороны). Теперь все племя насчитывало не больше трех тысяч, из них всего пять сотен мужчин, остальные женщины и подростки.
И теперь Рог-Варр тихо подобравшись к северянину положил свою увесистую единственную руку на плечо Немо, от удивления северянин даже встрепенулся.
— Ты по-прежнему хочешь уйти? — буднично спросил северянина глава Клана Железных Клыков.
— Да, — коротко ответил Немо, но, не выдержав своего обретенного хладнокровия истинного воина, все же продолжил: — Я пришел сюда совершенно с другой целью, я не собирался спасать ваше племя, а, наоборот, обезглавить его. Я давал слово наместнику своего города убить Вождя, а вместо этого дал ему клятву верности, я шел сюда с жаждой убийства, я утолил этот голод, смертью других, пусть и не совсем людей, полулюдей, но как бы то ни было… — уже едва сдерживая накатывающие слезы, но не слабости и бессилия, а скорее скорби за тем, кого убил, закончил Немо.
— Ты спас нас, мы перед тобой в неоплатном долгу, — так же спокойно, как и прежде заметил Рог-Варр, — У нас много кланов, которые остались без своих предводителей, они с огромным почтением станут под твое главенство, здесь все и каждый глубоко ценит тебя, тебя, твое мастерство и мужество! — почти радостно договорил варвар.
— Все равно мне здесь не место, — меланхолично ответил Немо, — У вас тоже немало людей, которые смогут честно распорядиться возложенной на них нише главы клана. Они лучше справятся с этой задачи, лучше, чем пришелец, чужак…
— Да брось ты! — не выдержал и в сердцах воскликнул Рог-Варр, — Ты уже триста раз нам не чужак, ты Спаситель, — и куда только делся тот Рог-Варр, который вышел на «честный» бой с Немо после недолгого военного совета, в начале пребывания северянина в стане варваров? — Ты, рискуя собственной жизнью, защищал женщин и детей, которые еще и проклинали тебя за спиной! Ты… ты!., - захлебываясь в собственных словах горланил своим басом варвар, кстати, он имел несравненное ораторское мастерство, как для простого горца, обычно люди этого племени ограничивались четкими, словно на военном смотре, словами.