Идя эмпирическим путем — заметим это, — Фрейд пришел к сходному методу, хотя и не к столь категорическим выводам. Фрейд вызывал состояние регрессии и поддерживал его посредством самой психоаналитической ситуации; сеансы происходили без свидетелей, и больным рекомендовалось никому о них не рассказывать; таким образом, созданные условия благоприятствовали возникновению фантазмов. Исследователи, изучавшие историю магнетизма, как правило, не пытались истолковывать то, что происходило в ходе лечения. Они ограничивались изложением свидетельств современников.
В конце жизни Делёз и Пюисегюр стали отводить флюиду второстепенную роль. Они полагали, что доброта и внимание, оказываемое пациенту, — это столь же существенные лечебные факторы, как и действие флюида. Тем не менее они продолжали применять пассы, главным образом идя навстречу требованиям больных, ибо подчинение им считалось важнейшим правилом, которое соблюдалось даже в тех случаях, когда врачи сталкивались с неразумными желаниями пациентов.
К 1850 году среди магнетизеров можно выделить три группы: первые рассматривали пациентов как медиумов и использовали их в чисто экспериментальных целях; в этой группе процветало множество шарлатанов, которые умели вызывать кризы, но отнюдь не стремились помочь больным. Вторые, и в их числе Фария, Бертран, Нуазе и Льебо, использовали главным образом внушаемость магнетизированных больных (внушая им, что их состояние улучшается), но не придавали большого значения их «предписаниям». Здесь ведущая роль неоспоримо принадлежала врачу, а не больному — эта теория, основанная на внушении, и, по-видимому, более рациональная, преобладала вплоть до работ Фрейда. Наконец, третья группа во главе с Пюисегюром (в последний период его жизни), Делёзом и их учениками выработала на чисто эмпирических основаниях несколько правил, в совокупности составивших то, что они называли «магнетическим лечением».
Каковы же эти правила? Какого рода терапевтические методы они предписывали?
1. Изоляция. «Первая характерная черта сомнамбулизма, которую я считаю самой яркой и наиболее важной, — это изоляция. Больной, находящийся в этом состоянии, поддерживает общение и раппорт только с магнетизером, слышит только его и не сохраняет никакой связи с внешним миром»{65}.
В различных формулировках мы находим это правило во многих работах Делёза и его учеников. Отметим, что врачи этого направления, в частности Резимон{66}, неоднократно терпели неудачи вследствие несоблюдения этого правила.
2. Обязательность. Магнетизер требовал от больного, а также от его родных и близких, чтобы даже при появлении тревожных симптомов курс лечения не прерывался вплоть до выздоровления. Обязательство принималось не менее чем на шесть месяцев, в действительности же лечение продолжалось гораздо дольше{67}.
Итак, как мы видим, магнетизм вышел из эмпирической стадии и периода, когда считалось, что для достижения улучшения, а порой и излечения достаточно нескольких сеансов. Одной из заслуг Пюисегюра и Делёза было осознание того факта, что достичь выздоровления можно лишь ценой длительного лечения с чередою успехов и неудач, то есть в результате процесса, в котором врач играет необходимую роль «катализатора».
«Если до начала сеансов вы не приняли твердого решения противостоять первым приступам боли, которые может причинить магнетизм, если ваш магнетизер не обладает достаточной верой в себя и силой характера и может испугаться этих приступов, лучше совсем отказаться от курса. Движение, сообщенное [вашему флюиду], лишенное дальнейшей поддержки и регулирования, может стать вредным»{68}.
Делёз не оставил ясно сформулированной теории регрессии, но знакомство с его трудами позволяет обнаружить следующую схему: в присутствии нейтрально настроенного врача появляется ряд симптомов — так больной освобождается от своих конфликтов, он испытывает потребность в этих соматических реакциях. Когда же эта потребность в конце концов исчезает, это свидетельствует о завершении лечения; не ощущая больше нужды в магнетическом воздействии, больной сообщает врачу, иной раз за несколько недель, что в такой-то день у него будет особенно сильный приступ, после которого необходимость в магнетических сеансах отпадет; таким образом, болезнь полностью проходит без периода выздоравливания. Если же продолжать магнетизировать больного, он впадает в смутное полусомнамбулическое, полунормальное состояние. В этом случае магнетизация сводится к простому внушению, которое разрушает предметное отношение, возникшее спонтанно из потребности больного в аффективной разрядке.