Здесь вообще, как ему показалось, все ели всех.
Это не вписывалось в его понимание классической экосистемы, в которой есть разные трофические уровни и ниши питания. Где коровы, козы и прочие травоядные? Почему всех, кого он приметил, явные хищники? Дебет с кредитом не сходился.
Ведь обычно же пирамида.
Внизу — растения. Их едят травоядные. А тех, в свою очередь — хищники. Органические же останки перерабатывают простейшие, создавая условия для роста всякой травки. И по кругу. Если упрощенно. Здесь же ни травы или каких-то ее заменителей, ни травоядных.
Дикость.
Так не бывает.
Однако было. Он это своими глазами видел. Отчетливо понимая, что просто не знает какой-то ключевой детали. Того, из-за чего это все не рассыпается. Ведь город брошен явно не вчера, и вся эта экосистема в целом устоялась...
Очередной проход между двориками.
Илья почувствовал что-то смутно нехорошее. Вроде предостережений от чуйки. Но отреагировать не успел, погруженный в свои мысли.
Мгновение.
И из-за поворота на эту улочку «вырулил» гигантский скорпион.
Шагов полсотни, не больше.
Они оба замерли.
Всего на секунду. После чего это громадина пошла вперед. Аккуратно вписываясь в габариты улицы с небольшим зазором. От такого тут не увернешься. Вон — клешни приоткрыл и хвост поднял. Явно приметил.
Мужчина рывком бросился в ближайший пролом.
Шаг. Второй. Третий.
Связка лапок за спиной его тяготили, поэтому возле домика он их сбросил. А сам подпрыгнул и, зацепившись за край перекрытия, подтянулся. Оно, к счастью, выдержало.
Обернулся.
И увидел возле брошенных «запасов продовольствия» это гигантское членистоногое. Оно их осторожно обнюхал. После чего легким движением клешни рассекло веревку и начало трапезу, беря их по одной и сгрызая целиком, с хрустом, словно кукурузные палочки.
Правда, интересно так. Крутясь. То к Илье поворачиваясь мордой, то к проходу. Видимо, опасаясь конкурентов.
Секунда.
И Илью такая злость взяла и досада.
Прям накрыла.
Что произошло дальше, он потом так и не смог себе объяснить. По идее, надо было отойти вглубь дома и переждать, пока эта тварь уйдет. Все равно так высоко не залезет, наверное. Вряд ли у этого гигантского скорпиона с прыгучестью все хорошо.
Но...
Как в тумане, достав топор, он выждал подходящий момент и с криком: ЭТО МОЯ ЕДА! — прыгнул вниз. Стараясь в прыжке попасть так, чтобы рубануть по основанию хвоста.
Еще когда разделывал скорпиона он обратил внимание на то, что внешний панцирь был крепок, пока цел. Если его надрубить — потом уже и отломать можно.
Его вес плюс высота, с которой он прыгал, позволили хорошо вложиться в удар. Промахнулся. Немного. Попал несколько вскользь. Все ж таки эта тварь крутилась постоянно. Однако и такой «подачи» хватило, чтобы тяжелый хвост под своей массой надломился.
Раз и все — уже волочится по песку.
Илья же сразу запрыгнул на тушу. Не каменная кладка, конечно, но добрые сто килограмм в нем еще оставались. Так что ножки твари, неготовой к таким дополнительным нагрузкам, расползлись на песке.
Не полностью.
Но подвижность резко ограничилась. Хотя гигантский скорпион пытался подняться. Вон — теребил как конечностями. И отчаянно стрекотал. А Илья и рад стараться, начав махать топором, норовя попасть по основанию лапок и надрубить хитиновый панцирь.
Одна ножка сломалась. Вторая. Третья...
Потом, когда членистоногое окончательно легло на пузо, он добрался до передних конечностей — с клешнями. Они были прикрыты хитином получше. Пришлось постараться, чтобы надрубить их, а потом и отрубить.
Спрыгнул на песок.
Взмыленный и разъяренный.
Скорпион продолжал громко и очень мерзко стрекотать. Это еще сильнее раздражало. Поэтому Илья окончательно отрубил хвост. Взял его, еще дергающийся. И, зайдя с морды, начал им тыкать, норовя попасть жалом куда-то в уязвимую зону.
Было сложно.
Конечность этой твари жила своей жизнью. И иной раз выгибалась дугой. Но, наконец, попытки с десятой, он сумел угодить в глаз. Один из них. Самый большой. Пробив его жалом.
И прижал.
Интенсивность стрекота сразу снизилась.
Десять секунд. И гигантский скорпион совсем обмяк и заткнулся.
— Тварь... урод... — процедил Илья, отбрасывая в сторону хвост.
И замер, переваривая то, что он только что учудил.
Его рассудительное спокойствие оказалось пробито. Да так лихо, что никогда в жизни не случалось. Раз. И все. Психологическую защиту снесло, словно соломенный домик Ниф-Нифа ураганом. Сейчас-то она вернулась, но... что это было? Неужели так на него подействовало чувство голода?