— А они сразу большими на много миров получаются?
— Нет-нет. — покачал головой призрак. — Сначала они маленькие, связывая два мира. Потом как-то отъедаются. Увеличиваются. И протягивают свои лапки к новым мирам. Самая страшная аномалия у нас где-то в океане находится. Там, я слышал, насчитывали семнадцать или около того мостиков.
— И по ним между мирами можно путешествовать? — заинтересовался Илья.
— В теории — да. Опытные маги иногда отправляют экспедиции. Но это крайне рискованно и не для всех доступно. Харлам ведь их тут начал открывать не просто так. Он пытался с их помощью провести сюда какое-то древнее существо. По его теории оно должно было спасти наш мир. Но...
— Что-то пошло не так?
— С той стороны ТАКОЙ мир, что наши городские советы решили не связываться с тем древним существом. Воды почти нет. Лавовые потоки. Раскаленные камни. Толпы каких-то тварей, которые жрут друг друга. В общем — жуть.
— Харлам это знал?
— Конечно. Но он был одержим своей идеей. Он считал, что наши миры смогут помочь друг другу, если установить между ними устойчивую связь. Это вообще модная идея уже добрую тысячу лет — связь между мирами, вроде рабочего коридора для торговли и прочего полезного.
— Почему у Харлама не получилось?
— У нас отдельные экспедиции еще туда пройти смогли, а вот их сюда, к счастью, уже нет. Аномалия их не пропускала. Видимо, у них какие-то проблемы с психикой страшные.
— Прелестно. Просто прелестно. — покачал головой Илья. — Ладно. А что мы тут можем сделать? Что нас вообще ждет?
— Нам придется сражаться. С твоими страхами. Мы ведь все служим тебе, что хорошо. Так обычно аномалии и проходили. Выбирали самого уравновешенного, давали краткую клятву службы. И проходили. Сообща ведь легче справиться со страхами одного. Вот. Если победим — сможем выйти. Если нет... не знаю. Но вряд ли нам понравится. Я слышал легенду, что проигравшие становятся чудовищами, выходящими из аномалии.
— Умеешь ты обнадежить. — хмыкнул Илья. — Мы можем закрыть аномалию?
— Понятия не имею. Возможно, наверное. Но как — не знаю.
— Ясно...
— Кстати, — обратился призрак к Сурхебу, — тебе бы лучше принести клятву верности Илье. Иначе дальше нас разведет по отдельным карманам реальности. И ты будешь сражаться со своими страхами, а мы с его. Но ты, конечно, смотри сам. Да и у Ильи надо спросить — нужен ли ты ему.
— Я... — замямлил Сурхеб. — А я могу уйти? Мне бы во дворец вернуться.
— Уже нет. — усмехнулся призрак.
— Падая в пропасть, расслабься и получай удовольствие, — хмыкнул Илья, глядя на явно терзающегося скелета.
— Падаль. — произнесла зомби-дева, та, которая с красным даром.
— О! И ты заговорила!
— Мало. Трудно. — покачала она головой.
— Хорошо. — кивнул мужчина, а потом обратился к Сурхебу. — Слушай, а те скелеты во дворце были запитаны от печати в подземелье?
— Да. Ее сломали, они и опали.
— А есть еще печати? Дворец ведь частично работал. Двери там запирались.
— Еще три.
— Звучит вкусно. — улыбнулся Илья, представив, как он сможет «прокачаться» на вскрытие таких печатей. — Вход также через иллюзии?
— Я не знаю. Просто слышал о четырех печатях. Одну вы сломали. Осталось три. Где и какие — не знаю. И я бы не советовал тебе возвращаться во дворец. Ану будет в ярости.
— Эта лживая тварь кинула меня с наградой и отправила на верную смерть! И мерзавец будет в ярости?! — раздраженно прорычал Илья.
— Он сильный.
— Большой шкаф громко падает!
— Не ярись! Успокойся! — запричитали призраки. — А то нам с ним тут и придется сойтись.
— Понял. — взяв себя в руки, ответил Илья.
Потом, повернувшись к Сурхебу, спросил:
— Как ты оказался на должности смотрителя?
— Сначала отрабатывал долг, а потом привык и стало лень уходить. Триста лет — не шутки. У меня и друзей-знакомых почти не осталось. А те, что выжили, высоко взлетели и вряд ли захотели бы меня видеть. Тем более, что я почти не развивался. Укротил свою плоть и бездельничал.
— И чем ты можешь быть полезен нам? Что ты умеешь?
— Я? — задумался скелет. — Не помню.
— А чем до старого дворца занимался?
— Не помню. Это было так давно. Я даже имя своего изначального не помню. Сурхеб ведь служебное, как и облик. Совет Зара славится своей страстью к изменению облика тех, кто служит ему.