Впереди нас восемь рабов несли паланкин хозяина. За нами шли несколько охранников, одетых в кольчуги; на поясах с одной стороны пристегнуты ятаганы, с другой - свернутые арканы. Впереди паланкина шли рынды - накачанные, как Шварценеггер, мужики. Мешающих движению паланкина они расшвыривали в разные стороны как котят. Обычные дома вскоре закончились и начались виллы, огороженные заборами, за которыми зеленели деревья. Одни ворота приветливо распахнулись. Привратник согнулся в поклоне, когда туда заносили паланкин. За воротами раскинулся красивый ухоженный парк. Вдоль дорожек, посыпанных мелким белым гравием, росли красивые цветы, сразу видно, что за ними ухаживали с особой любовью. Нас в ворота не повели, а заставили идти вдоль забора к маленькой калитке, которую один из охранников распахнул пинком. За ней, согнувшись в поклоне, стоял слуга. Нас привели к хозяйственным постройкам, отделенным от самого поместья забором. К нам подошел местный смотритель и распорядитель работ. Сначала он оглядел самый крупный экземпляр "хомо-сапиенс", приведенный с рынка, пощупал его руки, приказал ему повернуться.
- Ты - будешь носильщиком паланкина.
Второго из купленных рабов тоже сначала осмотрел, покачал головой и бросил хмуро сопровождающему:
- И куда я теперь этого задохлика дену, на носильщики не годен, слабоват.
- С лошадьми умеешь обращаться? - на секунду задумавшись, спросил он у раба.
- Умею.
- Тогда будешь помощником конюха.
Распорядитель повернулся ко мне, внимательно оглядел, особенно мою одежду. Я уже заметил, что здесь до входа в моду джинсов и кроссовок пройдет много столетий.
- Откуда ты, где взял такую одежду? - спросил он меня.
- С севера, у нас так все одеваются, - ответил я.
- Будешь работать на кухне, - решил он, и повернулся к следующей покупке.
При этом его глазки масляно заблестели и начали её медленно, со вкусом, раздевать. Девушка, покраснев, уставилась в землю.
Она была довольно красивой, милое лицо, красивые глаза цвета неба, длинные ресницы, на щеках румянец, маленький ротик. На вид ей было около двадцати лет, фигура у неё была красиво пропорциональна, чего не мог скрыть мешковатый серый сарафан.
- Откуда она? - кивнув на девушку, спросил распределитель у сопровождающего нас.
- Алина, дочь сапожника Исаина, продана за долги.
Еще раз оглядев девушку и остановившись взглядом на вырезе сарафана, распорядитель задумался.
- Ты поступишь в распоряжение Сильды, прачки, - наконец решил он.
- Так, теперь все идите в этот дом к ключнику, получите одежду и приведите себя в порядок. С сегодняшнего дня великий давстон, купец первой ступени Саи Ас Молин распоряжается вашей жизнью и смертью. Если мимо будут проносить паланкин давстона, сразу падаете ниц и так ждете, пока не пройдут носильщики, чтобы не осквернять своим взором лик давстона. За непослушание будут плети.
Он развернулся и пошел в сторону виллы, к калитке. Мы прошли в домик, на который нам показал распорядитель. За небольшим столиком сидел старичок. Охранник подошел и передал распоряжение распорядителя. Местный "кладовщик", оглядев нас, достал из ящичка на стене большую связку ключей, и открыл шкаф, стоявший за спиной. Нашему здоровяку выдал штаны, короткую майку и сандалии. Мне и будущему конюху выдал простые холщовые штаны, рубашку и сандалии. Девушке выдал мешковатый холщовый балахон. Когда мы вышли на крыльцо, ключник увидел полную женщину в мешковатом балахоне.
- Сильда, забери свою помощницу, - крикнул он женщине.
Здоровяка отправил в один барак, а меня со вторым рабом в другой. Я зашел в барак и осмотрелся. По краям небольшого помещения, метров пять на четыре, валялись охапки соломы, скорее всего, наши будущие постели. Посередине стоял стол, и пара лавок рядом. В бараке присутствовало еще два человека, один - старик лет шестидесяти, а второй - совсем молодой, лет двадцати. Молодой, сверкнув жизнерадостной улыбкой, предложил нам располагаться, места для этого было много. Потом представился:
- Меня зовут Стим, а это Браг, - кивнул на старика. - А вас?
- Я Алексей - сказал я.
- Изил,- представился мой спутник.
- Как вы попали сюда? - спросил Браг.
Я кратко рассказал, что я ехал в караване, на нас напали разбойники, захватили меня в плен и продали здесь в рабство.
У Изила история была немного длиннее и трагичней. Был он охотником и жил в деревне севернее этого городка. У него была семья: жена и очень красивая дочь, которую звали Мели. За ней бегали все парни деревни. Изил уходил в степь, собирал различные травы и добывал шкурки самилов, это аналог наших антилоп. Самилы были очень пугливыми и обладили редкой магией маскировки, на них было трудно охотиться. Их шкурки шли на одежду, а толченые рога использовались у лекарей. Раз в месяц Изил уезжал в город, где он сдавал добытый товар в лавку. В один день, когда Изил был в городе, в деревню заглянул сын местного барончика, с товарищами. И надо же было такому случиться, мать как раз отправила Мели к соседке за молоком. Та только вышла за калитку, тут-то её и приметил баронет вместе с друзьями. Подъехав ближе к растерявшейся девушке, они толкнули её обратно в калитку, ввалившись сразу за ней. Один из друзей баронета схватил Мели за косу и потащил сопротивляющуюся девушку в маленький садик, растущий возле дома. Там ее повалили на землю, порвали на ней платье, а баронет стоял, и, усмехаясь, снимал с себя штаны. Тут из дома выскочила мать, и, схватив первое, что подвернулось под руку, кинулась на насильников. Но не добежала, так как третий подонок ударил её мечом в грудь.