Цинна стал теперь уже совершенно безбоязненно приближаться к стенам и остановился лагерем на расстоянии выстрела от них; Октавий же и его сторонники все еще не решались напасть на него, боясь и труся под впечатлением перебежничества и посольств. Сенат находился в большой нерешительности. Он считал непозволительным лишать консульства Луция Мерулу, фламина Юпитера, выбранного вместо Цинны, без всякой его вины; тем не менее, под влиянием стрясшейся беды, он вынужден был, против своего желания, вторично послать посольство к Цинне, на этот раз как к консулу.
Не ожидая ничего хорошего, послы просили одного: чтобы Цинна поклялся, что не будет резни. Дать клятву Цинна отказался, но обещал, что и так, по доброй воле, он не будет виновником ничьего убийства. Октавию же, переменившему позиции и вошедшему через другие ворота в город, он приказал уйти из города, иначе он не ручается, что с ним чего-нибудь не случится и против его, Цинны, желания. Ответ свой послам Цинна дал уже сверху, с высокой трибуны, как консул. Марий же, стоя у его кресла, молчал, но грозным выражением лица давал понять, какую он учинит бойню. Сенат принял условия и просил Цинну и Мария войти в город (он чувствовал, что все это дело Мария, под которым Цинна только подписывается); Марий с улыбкой и иронией ответил, что изгнанникам нет входа в город. Немедленно же трибуны предложили народу отменить изгнание Мария и всех изгнанных в консульство Суллы.
Не успел, таким образом, Рим несколько опомниться от неожиданного и катастрофического захвата власти Суллой, как перед ним встал новый кошмарный призрак возвращения к власти целой группы оскорбленных и глубоко раздраженных людей, чудом, как, например, Марий, избежавших насильственной смерти. Люди эти опирались на крупную реальную силу, на массу вооруженных италиков, которой сенату противопоставить было нечего.
Последствия были очевидны: начались массовые преследования и избиения, конфискация имуществ и т. п., и в связи с этим море гнусности и предательства. Предоставляю опять слово Аппиану, который и здесь лучше других источников характеризует облик города Рима и Италии в данный момент.
Экзекуция началась со сплошного грабежа имущества инакомыслящих занявшими Рим войсками. За этим последовало гнусное и предательское убийство, под видом самосуда, консула Гая Октавия, которому Цинна и Марий клятвенно гарантировали неприкосновенность. Голова его выставлена была на форуме перед рострами. Убийство Октавия было сигналом.
«Немедленно во все стороны бросились сыщики для розысков и истребления сенаторов и так называемых «всадников»[81]. Всадников истребляли без счету, головы же сенаторов выставлялись перед рострами. Во всем происходившем не было ни страха перед богами, ни мысли о человеческом возмущении, ни боязни перед ненавистью. После жестоких дел они наслаждались неправедными зрелищами; беспощадно убивая, отрезали головы уже умерших и выставляли результаты своего преступления на страх и устрашение и на преступное зрелище».
Типичен эпизод, передаваемый Аппианом и другими, о гибели Марка Антония, величайшего из ораторов того времени, человека, которым вправе гордиться был Рим:
«Оратора Марка Антония[82], убежавшего в одну из своих ферм, спрятал его арендатор. Желая угостить его, он послал раба в харчевню купить вина сортом получше обыкновенного. На вопрос лавочника, почему он спрашивает вина получше, раб по секрету сообщил причину и вернулся с вином, лавочник же немедленно побежал с доносом к Марию. Марий, услышав его сообщение, с радости бросился было сам на совершение дела. Его удержали, однако, друзья, и послан был трибун с солдатами. В дом вошли солдаты. Их Антоний, мастер слова, долго чаровал длинными разговорами, печалясь о своей судьбе и говоря попутно о многих и разнообразных вещах. Трибун, не понимая, что там происходит, вбежал в комнату, нашел там солдат, слушающих Антония, и убил Антония во время речи, голову же его послал Марию».
Во время сплошной резни начались жестокие погромы толпами рабов, получивших от Цинны свободу. Их пришлось истребить целиком при помощи галльского отряда. Я остановился так подробно на событиях этого кровавого года, так как они были прецедентом и типом. Поздние такие же кровавые бани повторяются неоднократно, принимая все более и более грандиозные размеры.
81
Всадники (греч.
82
Антоний Марк (143–187 до н. э.) — знаменитый римский оратор, приверженец оптиматов (сторонников сената, консерваторов), противник Мария.