– Разрешаю, вы совершенно правы. Но вам придется за это как-нибудь сводить его на ипподром.
Крылов намеревался, удалившись от державшихся на плаву бандитов метров на двести, развернуться и, обойдя их по дуге окружности такого же примерно радиуса, чтобы избежать обстрела (с огнестрельным оружием, несмотря ни на что, шутки плохи), вернуться в основное русло Волги прежним путем и, добравшись до ближайшего населенного пункта, сообщить властям о происшедшем.
Закрепив румпель куском каната, Крылов спустился в каюту, развязал руки Игорю и, предоставив ему собственноручно освобождать Ирину, поспешил вернуться к управлению судном, чтобы приступить к осуществлению задуманного.
Однако не всем его планам суждено было сегодня осуществиться.
Пока он возился с узлами, не имея возможности полноценно использовать правую руку, яхта ушла вперед несколько дальше, чем он первоначально предполагал. Само по себе это не имело большого значения; потеря десяти минут не играла решающей роли в данной ситуации, поэтому он спокойно начал запланированный ранее поворот на обратный курс. Однако завершить маневр ему не удалось. Крылов внезапно почувствовал, что палуба вырывается у него из-под ног. В каюте опять послышались грохот, женский визг и мужская брань. Паруса остервенело захлопали на ветру. Но все это не могло скрыть отсутствия негромкого, но одного из самых важных звуков, присутствующих на движущемся судне, – журчания раздвигаемой корпусом воды. Движения как раз и не было: яхта прочно села на мель.
Оба бандита плавали достаточно хорошо, чтобы не опасаться за свою жизнь после того, как в очередной раз оказались в роли утопающих. Правда, Бесик изрядно нахлебался мутной волжской воды, пытаясь одновременно ругаться и стрелять из пистолета вслед уходящей яхте, но быстро осознал неразумность своего поведения и успокоился, охлажденный снаружи и изнутри.
– Слушай, Феликс, – флегматично заметил Бес, плывя экономным брассом к ближайшему берегу, – ты мне не поверишь, но мне так надоело купаться в этой проклятой реке, что если бы мне сейчас предложили вернуться на мою шконку в СИЗО, то я бы, наверное, согласился.
– А на расстрел ты бы тоже согласился?
– Что-то я вдруг стал сомневаться насчет расстрела. Скорее всего они бы меня в Грузию отправили.
– Это после того, как тебя гиком по голове стукнуло, ты такой умный стал? – язвительно спросил обиженный Феликс.
Своим неожиданным заявлением Бес ставил под сомнение целесообразность всей проделанной им работы. Работы опасной и к тому же немалой.
Бес промолчал. Эта мысль действительно пришла ему в голову совсем недавно, но предположение о том, что он прозрел вследствие удара гиком, показалась ему тем более обидной, что возразить было нечего. Впрочем, возражать теперь уже не имело смысла.
– Жаль, девчонку я так и не трахнул, – огорченно посетовал Бес после длительного молчания.
– Лучше бы мне отдал, а то как собака на сене, – раздраженно буркнул Феликс.
– Почему как собака? – вдруг забеспокоился Бес. – Ты же сам сказал, что все пройдет!
И врач так сказал. Зачем так говоришь?
– Скажи спасибо, что тебе из кружки теперь поливать ничего не надо, – мстительно заметил Феликс.
– Это верно, – покладисто согласился Бес, – нет худа без добра.
Несколько минут они опять провели в молчании. Берег приближался очень медленно.
– Смотри, Бесо, – внезапно оживился Феликс, – что это с яхтой случилось?
Бес посмотрел в указанном направлении.
Яхта стояла неподвижно, а ее паруса развевались по ветру, как знамена.
– Черт ее знает, – раздраженно ответил он, – может быть, опять этот капитан какую-то пакость придумал. Давай побыстрей поплывем. На берегу я себя как-то спокойней буду чувствовать.
– Как на шконке? – съязвил Феликс.
Бес опять не ответил. У него не было ни малейшего желания пикироваться с Феликсом вне естественной среды своего обитания. Он просто усилил гребки своих могучих рук.
– Подожди, Бесо, – услышал он вскоре взволнованный голос отставшего друга, – куда ты так рванул?
– Я же тебе сказал, хочу на берег, – терпеливо пояснил Бес.
– Подожди, я тебе говорю. Похоже, что яхта на мель села.
– Ну и что?
– А то, что до нее вдвое ближе, чем до берега. И что на ней имеется нормальная жратва, а на этом берегу одни лягушки. И что нам нужно заткнуть рты этим лодочникам, пока они нас не выдали. Не говоря уже о том, что девчонка эта тоже там.
– Феликс, ты меня убедил! – воскликнул Бес, поворачивая к яхте и загребая ручищами с удвоенной энергией.
– Что случилось, Сергей? – испуганно воскликнула Ирина, появляясь на палубе.
На ее лбу красовалась большая шишка, через некоторое время обещавшая эволюционировать в замечательный синяк. Молча появившийся вслед за ней Игорь пострадал еще больше: на его щеке кровоточила длинная царапина, но, что самое неприятное, он подвернул ногу, упав с трапа при посадке на мель, и теперь хромал.
– Непредвиденное осложнение, – с досадой ответил капитан, поднося к глазам бинокль, – сели на мель.
– И что же теперь делать? – поинтересовался Игорь. – Можно с нее сняться?
Капитан не ответил, осматривая в бинокль окрестности, а Ирина с сомнением покачала головой:
– Это еще неизвестно. В любом случае, это не на один час возни.
– А вот времени у нас как раз и нет, – сурово заключил Крылов, – эти олухи поняли, что мы сели на мель, и сейчас поплывут сюда. Ага, уже повернули, – подтвердил он, опуская бинокль, – придется отбиваться подручными средствами.
– Чем еще отбиваться? – досадливо поморщился Игорь. – Средством от комаров? Что ты такое мелешь? Они нас перестреляют, как куропаток, прямо из воды.
– Что же ты предлагаешь? – с вызовом спросил капитан, воинственно выпятив грудь. – Сдаваться? Ни за что!
– Кому ты нужен, чтобы тебя в плен брать?
При сидящей на мели яхте это совершенно бессмысленно. Может, кого и возьмут, но только не нас с тобой, – добавил Игорь, взглянув на Ирину, прикладывающую к шишке алюминиевую кружку.
– И что же делать? Сматываться?
– И чем быстрей, тем лучше. До них сейчас метров шестьсот, а до берега метров двести пятьдесят. Это значит, что если мы минут через пять покинем яхту, то к тому времени, когда они залезут на палубу, мы будем выходить на берег.
Ты сможешь плыть самостоятельно?
– Конечно! Столько я могу и вообще без рук проплыть, а у меня еще одна в запасе есть.
– А вброд мы здесь не дойдем?
– Осадка у яхты более трех метров, так что сначала все равно придется плыть, а дальше неизвестно.
– Жаль. Вплавь много вещей не потащишь.
Тогда давайте быстренько соберем то, что сможем прихватить с собой.
– Может быть, что с собой не возьмем, то в воду покидаем? – неожиданно спросила Ирина.
– Думаю, не стоит, – подумав, ответил Игорь, – как вы уже заметили, военное счастье переменчиво. Может быть, это нам самим еще пригодится.
Лихорадочные и несколько сумбурные сборы завершились к намеченному сроку. С собой удалось взять совсем немногое: кое-что из одежды, два ножа, рыболовные снасти, спички, по проверенному туристскому способу тщательно упакованные в презерватив, котелок, несколько банок консервов и пакетов супа, соль и специи, уложенные в полиэтиленовые пакеты, медикаменты, а также, по настоянию Ирины, средство от комаров. Завязав все это в тючки из одежды, они закрепили их за спиной и осторожно, чтобы не потерять имущество, спустились в воду на руках с кормы и как можно быстрей поплыли к берегу.
Когда они его достигли, бандитов на борту яхты видно еще не было. Не дожидаясь их появления, беглецы обулись и, не одеваясь, углубились в чахлый осинник, которым был покрыт остров, ставший волею судьбы их прибежищем.