Конечно, можно было бы создать для повара нормальные условия — построить герметическую кухню и поддерживать в ней привычное давление, температуру и влажность. Можно было создать нормальные условия и в домах бурильщиков. Но ведь должен кто-то, работая снаружи, собирать из бетонных блоков дома, электростанции, устанавливать мачты, монтировать паропроводы, турбины, генераторы. Должен же кто-то доставлять и блоки, и мачты, и лопасти турбин но снежным склонам, вести тракторы-тягачи с прицепами, выгружать, перемещать, сваривать, укладывать... ,
Герметические домики были запроектированы, но оказалось, что резкие переходы от привычного давления к пониженному, и наоборот, действуют неприятно. Предлагалось также проводить рабочий день в высокогорном воздухе,
а вечер и ночь в нормальных условиях. Но допустим, нужно во время работы зайти в контору. И как быть инженеру, который выходит из конторы по десять раз в день? А вечером сидеть взаперти? А если тебе хочется навестить друга в соседнем домике, если нужно провести комсомольское собрание, собрать кружок, устроить шахматный турнир? Жители высотного городка распахнули настежь герметические окна и двери... решили приучить себя жить и работать в условиях пониженного давления и привыкли в конце концов.
В кабинете начальника строительства — инженера Кашина висела схема. На ней был изображен вулкан в разрезе. Пласты пород были отмыты бледно-серыми и коричневыми тонами, их пересекали жирные линии готовых паропроводов. Когда Сергей приехал, черные линии уже сближались. Словно копья, нацеливались они на огненное сердце вулкана.
Рано утром 30 апреля на вершину горы прилетел на вертолете инженер Кашин. Он долго ходил по строительной площадке, прикладывая руку к сердцу, потому что был уже немолод и неважно чувствовал себя здесь, на высоте. Бурильщики доложили, что до проектной глубины осталось пятнадцать метров. Бур работал на дне трехкилометровой скважины, но трубы хорошо проводили звук, и на поверхности слышен был гул и рев запертых в подземелье горячих газов. Кашин наклонился над скважиной — резкий запах сернистого газа ударил в ноздри... Инженер закашлялся и сказал:
— Немедленно прекращайте работу и эвакуируйте людей. Нельзя играть с опасностью. Взрывать надо!
Ломать — не строить, — говорят строители. То, что сооружалось неделями, было снято за несколько часов. Домики разобрали, буры извлекли на поверхность, буровые вышки положили наземь, развинтили и погрузили на тракторные прицепы. На место вышек лебедки подтянули целые пакеты широкогорлых труб, которые должны были подводить пар к турбинам.
Затем приступили к работе подрывники. Они уложили в ящики похожую на серую муку взрывчатку, вставили радиовзрыватели и осторожно спустили заряды в скважины. Не так просто было благополучно доставить ящики на трехкилометровую глубину.
Подготовка заняла весь день. Наконец, наступила долгожданная секунда, завершающая труд нескольких тысяч строителей, инженеров, ученых...
В укрытии, предназначенном для наблюдателей, собрались руководители стройки. И Сергей тоже был здесь — главный потребитель тока. Кашин, краснея от волнения, нажал сигнальную кнопку и, забывая о правилах безопасности, первый выбежал из землянки.
На фоне темнеющего неба смутно синела вершина. Трубы нельзя было различить. Как это обычно бывает, первые секунды показались томительно длинными, и Сергей успел удивиться: «Почему нет взрыва? Не оборвались ли шнуры? » А взрыв уже произошел, но газы и пепел еще неслись вверх по скважине.
Но вот блеснул огонь. Косой язык оранжевого пламени взвился над одной трубой. За ним — второй, третий... Густой черный пепел заклубился, набирая высоту. Это летели из пробитого вулкана кусочки раздробленной породы.
— Первое в мире искусственное извержение! — произнес кто-то.
До укрытия донесся рев вырвавшихся на волю подземных газов. Разбуженный вулкан рычал свирепым, гневным басом.
Через несколько минут оранжевые языки стали короче. Огонь как бы уходил в землю. При его меркнущем свете клубы пепла казались ржавыми. Только они и светились над темно-голубой горой.
Тогда Кашин решительным движением включил заслонки турбин. Ржавый свет исчез, словно его отрезали ножом. Горячие газы ринулись на лопатки. Зрители ждали минуту, другую, сдерживая дыхание, затем кто-то тихонько ахнул. Гора внезапно осветилась.
Вдоль и поперек по темному массиву возникли цепочки огней, как бы светящаяся схема дорог, идущих по склонам к кратеру. Близкие фонари сияли спокойным желтым светом, дальние рассыпались мерцающим бисером, мелкой звездной пылью. Укрощенный вулкан прилежно трудился, накаляя нити электрических ламп.