Примерно на пятый день их встретил на крылечке прораб седьмого участка Илья Петрович.
— Вот что, ребята, — сказал он. — Толкаетесь вы тут зря, теряете время. Поезжайте-ка домой. Все равно, сроки у вас истекают, а что мы будем делать, ясности нет никакой. Проект, видимо, придется менять, электропередачу демонтировать.
— Неужели демонтировать?
— Как же иначе? Через Гористан не перескочишь, а там теперь ой-ой-ой! Заходите ко мне через час, я напишу вам характеристики...
И в тот же день вечером из кузова попутной машины друзья в последний раз смотрели на тонущие в синей дымке горы. О Зине вздыхал Сергей: так и не повидались перед отъездом. А Валентин все твердил:
— Глупость какая! Из-за дурачеств какого-то князя демонтировать всю линию. Ну почему мачты должны обязательно стоять на его земле? Почему нельзя перескочить как-нибудь через Гористан, пропустить ток по воздуху или по морскому дну?
— Попробуй, придумай! — сказал Сергей.— Только, пожалуйста, не горный уголь.
— А я уверен, что ученые добьются когда-нибудь, — возразил Валентин.
Нет, в тот момент он ничего не придумал хорошего. Идея пришла год спустя, уже в Новосибирске.
Глава девятая
ВСЕ ЦВЕТА РАДУГИ
Что такое Новосибирск?
Нарисован на карте черный кружок с ободком— так обозначают города с населением от пятисот тысяч до одного миллиона. Рядом извилистая черная линия — Обь, одна из величайших в мире рек. Чуть пониже — голубой клочок вроде вымпела — недавно родившееся Новосибирское море — водохранилище гидростанции. Четыре красных линии —железные дороги на Москву, на Дальний Восток, в Среднюю Азию, в Кузбасс. Слева, за Обью, зеленое с синими черточками — болотистая степь. Правее коричневое — сопки и тайга.
Для тысяч и тысяч людей Новосибирск так и останется черным кружочком с ободком, но для Новиковых красная линия превратится в стальные пути, шпалы, телеграфные столбы; черная извилистая — в широченную реку; кружочек— в улицы, площади, дома. Среди них — дом Новиковых. И в письмах они начнут писать: «У нас в Сибири»; спрашивать: «Как там у вас, в Москве?»
Все это произойдет потому, что на столе уже лежит синяя книжечка с тисненой надписью «Диплом», а в ней листок, на котором написано, что «Инженер Новиков В. (и Новиков С.) направляется для работы в г. Новосибирск в распоряжение ННИИЭЭ».
Уезжают ребята на этот раз надолго.
Сергей бродит по Москве, прощается с каждым районом, но улицы уже становятся чужими для него. Вот навешивают троллейбусные провода — по этой линии Сергей ездить не будет. Вот огораживают забором участок — Сергей не увидит нового дома. И даже в своем столе незачем наводить порядок, потому что работать за этим столом не придется.
Вдруг выясняется, что за годы юности накоплено множество вещей: одежда, книги, подарки друзей, лыжи, гири, похвальные грамоты за авиационные модели и сами модели в натуральную величину. Сергей укладывает чемодан — кладет вещь, вынимает, оставляет со вздохом. Родной дом не увезешь в чемодане... Нет, не увезешь.
У Валентина все получается проще, без переживаний, даже весело. Его собирают в дорогу двоюродные сестры: Галя, Валя и Нина, собирают с шутливыми ссорами, не отъезд — игра; Сестры укладывают в чемодан рубашки, носовые платки, галстуки, а Валентин выбрасывает белье, чтобы разместить учебники, конспекты и все материалы по ветроэлектрическим заборам. Валентин еще не отказался от своей фантастической идеи.
Потом были проводы на вокзале, томительные, но обязательные минуты, когда сказать уже нечего: уезжающих не удержишь, на остающихся не насмотришься. Женщины настойчиво просили писать почаще, молодые люди торжественно обещали. Мать Сергея всплакнула, Сергей впервые заметил, что родители у него уже старики: трудно им будет без него.
Валентина провожали сестры. Они были крикливо веселы, как будто хотели обратить на себя всеобщее внимание. Стояла тут же еще одна девушка — первокурсница. Сергей видел ее в кабинете дипломного проектирования. Она дни и ночи чертила там, вместо того, чтобы ходить на лекции. Тогда он не обратил внимания, потому что принято было, чтобы первокурсники помогали дипломникам. А сейчас он подумал: «А как же Зина?» Но не сказал ничего. Ведь было условие: «Зины не существует. Нет такого имени вообще». И друзья никогда не говорили о веселой крановщице с Ветростроя.
И поезд ушел на восток. Плыли за окнами башни Ярославского Кремля, потом северные деревни без садов, лесистый косогор, нависший над Чусовой, выутюженная Западно-Сибирская степь с прозрачным березняком у голубых озер. На третий день, поутру, Новиковы прибыли в Новосибирск.