И в ту же минуту горящий склад рушится, как будто держался до той поры, пока там были люди.
Все-таки ускоритель слишком близко стоит к огню, и головешки падают вокруг. Аппарат прикрыт чехлом, надо набросать на него землю. Земли! Земли! Лопатами! Сергей кричит, но его никто не понимает. Где Бха? Когда нужно, его, конечно, нет на месте. Бха, сюда!
Сергей оглядывается. Вот он, переводчик. С искаженным от ярости лицом Бха бьет какого-то связанного человека. Бьет не кулаком, а растопыренной ладонью, по-женски, взвизгивая, чуть не плача от злости.
— Бха, перестаньте! Господин Бха, что это значит?
И убежденный противник насилия, задыхаясь от ярости, кричит:
— Что с ним нянчиться? Этот поджигатель, эта падаль, этот навоз, червь сует мне деньги, чтобы я его отпустил. За кого он принимает меня?
Поджигатель весь трясется, озирается, втянув голову в плечи. Сергей узнает старого знакомого. Это опять тот бородатый шофер, который хотел взорвать его с автомашиной, он же и безбородый проповедник, пытавшийся увести рабочих со стройки.
— Спасите меня, — шепчет диверсант Сергею по-европейски. — Вы же цивилизованный человек. Прикажите дать стражу, а то эти дикари устроят самосуд.
... И после всего этого приходит письмо про Маню, Марусю и Машу, про гордую Клаву и прораба с гитарой. Сергей читает со снисходительной улыбкой и, пожимая плечами, думает: «Как дети! Легко им живется у себя дома».
Глава восемнадцатая
НЕБО СОПРОТИВЛЯЕТСЯ
Все решилось в один день — 11 апреля.
Накануне Валентин получил вызов к начальнику строительства на совещание в 11. 00. Он еще обратил внимание на сочетание цифр — 11-го в 11 часов — четыре единицы подряд.
В это утро он проснулся рано. Светало. Из полутьмы доносился монотонный шум волн. Над морем висела латунная луна. Валентин поглядел на нее и улыбнулся: «Гуляешь, голубушка? Погоди, запрягут тебя, будешь крутить роторы, освещать полярную ночь, обогревать арктические города».
Эти слова должны были сбыться через двадцать дней — 1 мая, когда приливная станция обязалась дать ток. Ведь приливы, как известно, зависят от влияния Луны.
Потом Валентин вспомнил о вчерашнем визите к Зине. Зине поручили сделать доклад о приливных электростанциях, она просила подобрать литературу. Валентин достал с полки несколько книжек, гораздо больше, чем нужно, но подумал, что прочесть их Зина не успеет — слишком долго и трудно. И по собственному почину решил составить тезисы для доклада. Он взял чистый лист бумаги и написал:
1. Прежде всего рассказать о всемирном тяготении. Все тела притягивают друг друга: Солнце — Землю, Земля— г Луну, а Луна со своей стороны — Землю.
Чем ближе тела, тем сильнее притяжение. Против Луны надо нарисовать земной шар. Естественно, сильнее всего, Луна притягивает ближайшую, обращенную к ней поверхность, несколько слабее — центр земного шара, еще слабее — противоположную поверхность. Суша прочно связана с центром планеты, океанская вода самостоятельней. И там, где Луна ближе всего, вода стремится приподняться; там, где от Луны дальше всего, вода отстает, она притягивается слабее, чем дно. В результате и там и тут образуются водяные бугры — приливы.
2. Так, регулярно, дважды в сутки Луна подымает воду во всех океанах, в среднем на полметра. Работа эта колоссальна. Чтобы подсчитать ее, нужно помножить на полметра количество воды в океане. В поднятой воде таится огромный запас энергии, который мы называем «синим углем», энергией прилива.
3. Если бы вся Земля была покрыта океаном, приливные бугры равномерно двигались бы вокруг земного шара с востока на запад. По океанам катилась бы широченная плоская волна полуметровой высоты. Но материки, острова и заливы видоизменяют движение приливной волны. Она задевает за дно и за берега, застревает в узких проливах и особенно возрастает в постепенно суживающихся заливах, глубоко вдающихся в сушу. В некоторых заливах вода поднимается метров на десять — пятнадцать.