Больше о правлении Дональда Бана нам ничего не известно. Однако в это же время в Европе происходили события, завершившие переход к подлинному Средневековью, — мы имеем в виду великое международное движение Первого крестового похода. Пока Святые Места Палестины находились во владении Римской империи и Византии, паломники не встречали на своем пути никаких помех. Даже мусульманское завоевание не изменило положения дел: арабы считали Иссу бен Юсуфа, Иисуса сына Иосифа, великим пророком. На протяжении четырехсот лет со времени падения Иерусалима число христианских паломников только увеличивалось. Еще в 1064 г., в правление Малькольма III, только одна группа паломников состояла из 7000 человек. Но в это время арабов начали теснить турки-сельджуки. В 1076 г. они взяли Иерусалим, закрыли его для христиан и угрожали Константинополю, бастиону Европы. На протяжении жизни одного лишь поколения они захватили и опустошили Малую Азию и основали на этом полуострове свое государство — Роум, столица которого, Никея, находилась менее чем в 100 милях от Босфора.
Император Алексей обратился за помощью к Западу. Самой влиятельной силой, на помощь которой могла возложить свои надежды Византия, была Католическая Церковь, возглавляемая Папой Григорием VII. Алексей не принадлежал к ней, но мог обратиться с воззванием, ибо осквернение Святых Мест Палестины одинаково касалось и католиков, и православных. Григорий VII умер, не успев ответить на призыв, но его энергичный французский преемник Урбан II взялся за это дело. В 1095 г., когда Дональд III только укреплял свои позиции, Урбан II произнес проповедь перед Клермонским Собором, призвав всех христиан на Священную Войну. Эта проповедь тут же встретила грандиозный отклик. Папа проповедовал крестовый поход, обращаясь к чувствам всех христиан и провозгласив главной целью возвращение Святых Мест под власть Церкви, но в основе народного отклика лежало ощущение, что Европа и христианство вновь оказались перед лицом опасности (так и было на самом деле), что вот-вот вернутся ужасные времена вражеских нашествий, под знаком которых прошли IX и X вв. Тысячи людей приняли крест. Это было народное движение — движение всех народов, но в особенности французского. Короли не играли в нем никакой роли. Император Священной Римской империи и король Франции были отлучены от Церкви и в любом случае не располагали той властью, какая была в руках их крупнейших вассалов. Короли Испании вели свой местный непрерывный крестовый поход. Короли Скандинавии и король Англии не проявляли никакого интереса к этим вопросам, а король Шотландии защищал свой ненадежный трон. Тем не менее, в поход отправились брат короля Филиппа и Роберт Нормандский с маркизом Прованса и Годфридом Бульонским, герцогом Нижней Лотарингии. Европа двинулась на восток.
Это было странное предприятие, ведь его предводителей объединила лишь единая цель, воодушевлявшая их войска. Крестоносцы прибыли в мусульманские земли только в 1097 г., и только в июле 1099 г. после отчаянных боев Иерусалим пал. Королем Иерусалима стал Годфрид, хотя он не использовал этот титул и не носил своей короны там, где терновым венцом был увенчан Господь. Соседние земли (Левант) были разделены на маленькие христианские государства, находившиеся в состоянии перманентной осады. Они образовали барьер, воздвигнутый против мусульман, и хотя не прошло и сорока лет, как они начали разваливаться, оборона Иерусалима продолжала определять всю европейскую политику еще почти 200 лет. Государства крестоносцев служили оплотом против мусульман, но их образование повлекло за собой и другие следствия. Они служили мостом к восточным культуре, науке, литературе, искусствам, а разнообразные попытки продлить их существование придавали христианскому миру чувство общей цели, укрепляя международные, межнациональные связи как раз в то время, когда в результате стабилизации обстановки начало зарождаться чувство национального самосознания. Постоянные путешествия по Европе огромного количества мужчин (а вскоре и женщин) привели к общему и повсеместному смешению культур — что на практике означало по большей части всеобщее знакомство с французским языком — и порождали страсть к другим путешествиям, к далеким и длительным странствиям, лишая их ореола необычности и превращая в неотъемлемую часть обыденной жизни.
В то время как крестоносцы шли на восток, а Дональд III, похоже, утверждался на своем престоле, в Шотландии разразилась еще одна война, носившая наполовину династический, наполовину международный характер. Как мы уже говорили, младшие дети Малькольма III были отправлены в Англию. Девочки прибыли к сестре их матери Христине, аббатисе Ромси, и она воспитала их, правда не без труда, ибо она даже вынуждена была одевать прекрасную Эдгиту в монашеские одежды ради ее же безопасности. Молодые принцы Эдгар, Александр и Давид были приняты при дворе Вильгельма II. Эдгар был уже молодым человеком чуть старше двадцати лет, учтивым, набожным и, по-видимому, несколько вялым, хотя и не был полностью лишен честолюбия. Похоже, он поддерживал дружеские отношения с Дунканом II, так как его имя появляется на одной из королевских хартий того времени. Очевидно, он не одобрял правления своего дяди и своего старшего брата, или же Вильгельм задумал сыграть на его амбициях. По крайней мере, английский король побудил Эдгара последовать примеру Дункана II и пообещать ему свою вассальную верность в обмен на военную поддержку. В октябре 1097 г. молодой претендент Эдгар отправился на север со своим дядей и английским войском. По всей видимости, вспыхнула краткая ожесточенная война, закончившаяся поражением Дональда III и Эдмунда.
Эдгар был коронован, но его дядя и старший брат продолжали сражаться против него, а на западе произошло новое вторжение. К тому времени Острова были заселены смешанным народом, называвшимся галл-гэлами или, как сказали бы мы, скандинаво-кельтами. Нам нет необходимости вдаваться в подробности их бурной истории с тех пор, как Эйрик Кровавая Секира был изгнан оттуда примерно в середине предыдущего века. После этого Острова распадались на отдельные княжества или объединялись в одно государство в зависимости от силы и способностей того или иного вождя, а их население постоянно занималось грабежом и представляло угрозу для всех территорий, находившихся в сфере их досягаемости. Ярл Торфинн Оркнейский, внук Малькольма II и первый муж королевы Ингеборги, на некоторое время сплотил их, распространив свою власть на территорию от Северных Островов до Дублина. Когда Торфинн умер (около 1056 г.), в Ирландии началось великое гэльское возрождение, и в 1061 г. Южные Острова[58] были захвачены королем Лейнстера Дермотом (Диармайдом). После смерти ирландского вождя в 1070-х гг. их отвоевал Годфред Крован, сын Харальда Черного из Исландии. В 1095 г. Годфред умер, и примерно в то же самое время, когда состоялся поход Эдгара, король Норвегии Магнус Олафсон по прозвищу Босоногий, решил вернуть власть над Островами норвежской короне.
В 1098 г., когда война Эдгара с его дядей все еще продолжалась, Магнус захватил в плен Оркнейских ярлов, сводных братьев Дункана II, и обошел все Острова с мощным флотом, заняв острова Мэн и Англси. Говорят, что Эдгар уступил ему Гебридские острова, но в действительности он не мог распоряжаться ими, так как они не были под его властью, и вероятно, речь идет о каком-то договоре о разделе территорий. Магнус был убит в 1103 г., и еще в течение приблизительно 150 лет положение на Островах и на большей части северо-западного побережья, включая первоначальную Скотию, сохраняло крайнюю неустойчивость и неопределенность. Эти области то номинально подчинялись власти норвежских королей, то обретали не менее эфемерную независимость. Такая неясная обстановка, естественно, приводила к постоянным волнениям и враждебным действиям по отношению к шотландским соседям.
В то время как Магнус совершал объезд Островов, Эдгар продолжал вести свою войну. О ней нам мало что известно, но мы знаем, что в 1099 г. Дональд III наконец был захвачен в плен, где его постигла общая судьба низложенных правителей Темных Веков. Его ослепили и заточили в замок Рескоби в Ангусе. Принц Эдмунд или был схвачен, или сдался на милость победителя и, очевидно, отрекшись от всяких притязаний на корону, постригся в монахи в клюнийском монастыре Монтегю в самой южной части Англии, где со временем и скончался в ореоле святости и был похоронен, согласно собственному завещанию, в веригах. И так как Дональд III оставил только лишь дочь — Веток, а сын Дункана Вильгельм еще не вышел из детского возраста и находился в Англии, позиции Эдгара выглядели очень прочными.