Я закатила глаза.
- Да ладно, я уже много лет не употребляю ничего подобного.
Он только пожал плечами.
- Проехали. Тебя ведь что-то еще беспокоит, по глазам вижу.
- Ну… раз уж мы заговорили о моей спине...
Встав со стула, я сняла просторную рубашку на пуговицах, которую носила поверх спортивного лифчика. Я убрала в сторону волосы и развернулась к нему спиной, чтобы он мог ее осмотреть.
Он что-то пробурчал, когда увидел царапины.
- Выглядит довольно паршиво. Ты с кем-то сцепилась сегодня?
- Им уже четыре дня. И они не заживают.
- А они болят?
- Нет.
- И кто тебя так обработал?
- Я точно не знаю. Он выглядел как обычный человек, но… я не уверена.
Я отпустила волосы, и одев обратно рубашку, повернулась к нему лицом.
- Как же ему удалось достать тебя под таким углом и в таком месте? - Роланд выглядел сбитым с толку. - выглядит так, будто вы занимались реслингом.**
- Э-э, да подумаешь, наверняка все скоро пройдет, - торопливо ответила я. - Лучше скажи: ты что-нибудь подобное раньше видел?
- Именно таких - нет, но я видел достаточно, что бы не переживать из-за них. Кто бы тебя не поцарапал, если в нем было достаточно магии, то возможно болячкам, просто нужно больше времени, чтобы полностью зажить.
Меня это не очень-то успокоило, но делиться подробностями нашей встречи с Кийо, чтобы объяснить откуда у меня на спине этот узор, мне совсем не хотелось.
Я поглубже вздохнула, набираясь смелости:
- Кстати, есть еще кое-что.
- Дай догадаюсь. Ты идешь за девочкой.
Это была моя реплика!
- Откуда ты...
- Просто я тебя знаю, Евгения. Ты безрассудная и упрямая, и такая наивная со своей гипер-справедливостью. Очень похожа на меня. - Не уверена, что это был комплимент.
- Тогда ты понимаешь.
Он покачал головой:
- Я все еще считаю, что это опасно. И глупо. Отправиться туда в собственном теле, и...
- "И"...что?
Наверное со стороны сейчас мы напоминали нашкодивших детей. Моя мать стояла в дверях, в широкополой шляпе и покрытых землей садовых перчатках, яркое доказательство того, что она только что возилась в саду. У меня было несколько клумб в каменном саду, расположенном у меня на заднем дворе, но у нее был настоящий оазис. Ее длинные, волосы, с едва заметной сединой, рассыпались по спине. В них не было красноватого оттенка, как у меня, а ее глаза были просто голубые, а не фиалковые. Но все равно, многие говорили, что мы очень похожи. Для своего возраста она выглядела просто чудесно. Я надеялась что в ее возрасте буду выглядеть не хуже, хотя скорее всего мне вообще не светит дожить до этого.
- Что ты задумала Евгения? – напрямую спросила она.
- Ничего такого, мам. Мы просто, рассуждаем, гипотетически.
- Нет, вы говорили о переходе туда. Я знаю что это такое.
- Мам, - начала я.
- Дии, - начал Роланд.
Она подняла руку, останавливая поток оправданий:
- Не смей. Даже слышать об этом не хочу. Ты хотя бы представляешь, как я волнуюсь за тебя в Этом мире, Евгения? И теперь, ты собираешься заявиться, прямо к ним на порог? А ты, – сверкая глазами, она повернулась к Роланду, – я потратила двадцать лет своей жизни, постоянно переживая за тебя. Я не спала ночами, гадая, а вдруг сегодня именно та ночь, когда ты не вернешься домой. Я благодарила Господа в тот день, когда ты вышел на пенсию, а теперь ты поощряешь ее к...
- Эй, стоп, он тут не причем. Не нужно делать из него козла отпущения. Это только моя идея. Он никуда не отправляется.
Роланд не растерялся:
- Евгения, если ты точно решила, отправиться туда, я бы тоже мог пойти…
- Мама права. Ты уже свое отработал. Я сама разберусь.
Мама набросилась на меня:
- Нет, не разберешься! Тебе что, мало того, что ты их сдерживаешь здесь? Зачем же идти прямо к ним в лапы?
И тогда я ей все выложила. Ее лицо сохраняло каменное выражение на протяжении всего рассказа, но под конец, ее выдали глаза. Что бы она там не говорила, продолжая отрицать очевидное, но вся жестокость этой ситуации не была ей безразлична.
- Ты вся в него. Думаешь только о себе. - В один миг мама стала выглядеть намного старше. - Ты компенсируешь какой-то недостаток внимания в детстве, не так ли? - Кажется, ее занесло, и она снова "одела халат" психотерапевта.
- Мама, ей четырнадцать, эм, уже пятнадцать. Если бы похитили кого-то из твоих близких, ты бы пошла на всё, лишь бы вернуть ее.