Рядом с грозным воплем кинулся на врагов Тални. Возникло подозрение: возглас предназначается в первую очередь для подъёма собственного духа. Мальчонка вызвал на губах опытного представителя шайки из Шукрских болот усмешку — сам был почти таким же когда-то. Разве что битвы затянули Тина вовсе не по собственной воле. Кама оказался смелым и ловким пареньком, хотя его ещё слишком «заученное» фехтование и беспокоит предсказуемостью. К счастью, первый соперник (вообще плохо владеющий клинком горожанин лет семидесяти) понадеялся на возраст человеческого воина, но прогадал и после первой же незначительной раны ретировался куда подальше от бойкого мальца. Однако неопытность кардинально подвела Тални, когда случайно столкнулся с малахитовым омутом григстанского разума уже буквально через миг. Война не ведает слов «нечаянно» или «юность», однако хорошо знает слово «фатальность». Соперник развеселился. Мог бы заставить покончить с собой, но решился жестоко растянуть удовольствие упоения властью.
— И каково, полуживотное, попасться по-настоящему разумному существу? — ласково прозвучала насмешка.
— Страшно, — совсем по-детски отозвался юноша, покорно разжимая пальцы под прессом постороннего рассудка. Клинок упал куда-то под ноги, звякнув о камень. Противник опустил меч и приблизился на шаг, продолжая давить. Гаур с отчаяньем открыл, что вставший на его пути мечник не позволит вовремя вмешаться — кровного кандидата нелегко уложить.
— Знаешь, боль ведь всего лишь информация, поступающая от рецепторов к мозгу. Его можно обмануть! Послать такие же сигналы кому-нибудь другому. Не понимаешь? Как? Ощущаешь? — дворянин играется, тем временем как Кама задыхается от ощущения, наполняющего его по чьему-то пожеланию. Бедолага стиснул виски, стараясь справиться с охватившим приступом жуткого жжения где-то под поверхностью черепа. Из носа заструилась тонкой струйкой кровь. Зашатался, беспомощно ноя от предчувствия скорого конца. Именно тут подоспела Силион. Воспользовалась чрезмерной увлечённостью григстанина и подкралась из-за спины соратника, буквально стелясь над самой землёй, а затем отшвырнула в сторону товарища, перехватывая взгляд атакующего внушением.
— Это делается вот так! — коротко произнесла приговор, успешно заняв уже раскрытый навстречу поток мысли. Ещё тогда, когда спасла столь необычным способом Сиано, осознала, как именно следует в аналогичной ситуации поступать, если потребуется использовать в качестве смертельного оружия. Не приказывает. Нет. Лишь давит всей силой воли, фокусирует в один целенаправленный толчок. Из горла истребителя вырвался вой, глаза закатились, и он тяжело рухнул без сознания в колючие заросли. Случившееся никто не заметил или не вник.
— Ты в порядке? — тихонько поинтересовалась у союзника, но осознала: он ещё не освободился от гипнотических чар, туманящих мироощущение. Поспешно притянула за локоть к себе, заглянула в расширившиеся зрачки (капилляры уже начинают лопаться) и успокоительно внушила: — Всё закончилось. Всё уже нормально.
Тални явно пришёл в себя, жалобно посмотрел на неё и… Всхлипнул, словно маленький, обнял и зарыдал навзрыд, уткнувшись ей в плечо. Он ждал от боя чего угодно: боли, крови, гибели, — но только не чужих мыслей снова в собственном мозгу, играющих с этим всем. Произошедшее буквально уничтожило, унизительно раздавив всю обычную решительность. Даже не задумался, что стоит среди поля боя и глупо мешает Силион, подставляя её и себя под удар. Спасло лишь появление Осилзского, сцепившегося с бросившимся к ним бойцом. Ланакэн успел даже встревоженно кинуть на бегу: