— Зачем ты делаешь это? — в недоумении поинтересовался бывший земледелец. Надо признать — для представительницы своего племени Силион настоящая красавица, но предводитель человеческого Сопротивления сосредоточился на ином, стараясь вникнуть в смысл происходящего.
— За всё надо платить. Кто-то должен ответить за всё… Я слышала, что там происходило… Слышала… Я понимаю… За всё, — сникла, уже едва держась на ногах.
— Мне ничего от тебя не нужно. Ничего. Ага? — её спаситель довольно равнодушно поднял одежду гостьи и аккуратно накинул на покатые плечи. На крохотное мгновение она коснулась его лица благодарным взглядом. Бедняжка не ожидала великодушия от единственного друга. Маленькие пальчики торопливо завязали непослушный пояс.
— Благодарю Вас, господин мой. Вы могли бы сделать со мной всё, что угодно, но… Спасибо…
Голос сдал. Сорвался от глубины переживаний. Боец пожал плечами и недовольно добавил:
— Я для тебя не господин, а просто Ланакэн. Какая ерунда… Это у вас любят рабов и господ. Здесь все равны. Все! Ясно?
— Да, господин. Только мне так будет проще. Извините, господин, — хрипло пробормотала она, ещё ниже склоняясь.
— Ну тебя! Как хочешь, — отмахнулся человек, рассматривая свою ладонь, покрытую чем-то липким. И наконец распознал, что это. Растерянно обернувшись, Создатель Убежища вовремя заметил, как неудавшаяся самоубийца стала медленно оседать на пол. Едва удалось подхватить. Бережно усадив странное создание на край своего импровизированного соломенного ложа, убрал распущенные волосы с её худой шеи. На коже всего лишь крохотная царапина. Совсем незначительный надрез, оставшийся после провалившейся попытки зарезаться утром. Однако крови на узкой спине столько, словно от глубокой и серьёзной раны.
— Что это? Ты больна чем-то? — заволновался предводитель Сопротивления. Закралось подозрение: уж не подослали ли к ним заразную, дабы распространить мор среди ничего не подозревающих дикарей.
— Да. У меня плохо свёртывается кровь. От рождения, — невнятно отозвалась бедняжка. Явно фраза далась от слабости уже через усилие.
— Почему? — строго настаивает собеседник.
— Я… не чистокровная григстанка… Я… — она осеклась, стыдясь признаться.
— Договаривай уже. Чего тянешь! — прикрикнул властно: колебаться, судя по всему, некогда.
— Я - гибрид. Моя мать только наполовину григстанка. Она родилась от человеческой женщины. Она была падшей. А, когда отец узнал о моём рождении, сказал, что ребёнок его крови не смеет даже приближаться к такой, как она. Он увёз меня. Но у меня плохая кровь, — жалобно прозвучавшее признание для самой чудовищно унизительно. Подобное откровение далось с огромным трудом. Слишком позорно для благородной девушки, какой растили Силион. Братья, скорее всего, не раз попрекали низким происхождением. Возможно, именно поэтому и обошлись столь жестоко, заставив наблюдать за казнью дальних соплеменников. Всё становится очевидным.
— Ясно. И надо же не заметить… Сейчас остановим, и всё будет в порядке. Следовательно, ты полукровка? Это хоть чуть-чуть меня утешает, — нервно рассмеялся человек. Она вопросительно обернулась, стараясь угадать, не насмешка ли сказанное. Однако произнесённое оказалось вполне серьёзным.
— И Вы не находите мерзким? — прорвалось вкрадчивое удивление.
— Нет. Странно, правда? — накладывая повязку, отозвался импровизированный лекарь. — Вот, кажется, и всё. Должно помочь. Я туго затянул. Посиди пока. Если кровь всё же проступит, я позову Соула. Если ещё не в курсе — мой друг тут единственный нормальный врачеватель. Но лучше бы не надо. Сама знаешь, насколько он тебя любит.
Смущенно кивнула. Пользуясь предоставившимся шансом, постаралась лучше оглядеть новоявленного опекуна. Впервые так близко воочию исследует дикого представителя его вида. Непривычно. Высокий. Смуглый, словно бы кожу подкрасили. Слегка зауженный разрез светло-карих умных глаз под длинными ресницами. Непривычный оттенок ему удивительно идёт, придавая едва уловимую мягкость жёстким угловатым чертам. Впалые щёки под острыми скулами словно бы подчёркивают резко выступающую почти квадратную челюсть. Широкоплечий. Мускулистый. Если и не всегда был воином, то постоянно занимался каким-то довольно тяжёлым физическим трудом. Да и грубые крепкие лапищи свидетельствуют о том же. Густые волосы по плечи, но не в дань моде, а всего лишь потому, что не уделяет времени собственной внешности больше, чем требуется. Одевается в обыкновенные холщовые штаны и рубаху, практически как обыкновенный селянин. Только рукава оторвал для удобства. Ещё носит широкие кожаные браслеты над обоими запястьями. Судя по остальному облику — не украшение. И с ремнём на поясе не гармонируют. Либо носит в качестве памяти о каком-то событии, либо… Нет. Столь суровый, решительный и гордый человек не мог быть никогда рождён в неволе!