После взрыва зазвучали быстрые тяжелые металлические шаги, и меньше, чем за минуту в дверях стояла огромная металлическая махина человеческого силуэта под два с половиной метра ростом. Лицом ему служило забрало выполненное в виде мужской улыбающейся маски с лихими завитыми усами. К левой руке у него был примонтирован пулемет с лентой, уходящей за спину, а во второй исполин держал короткий топорик. Ну, как короткий. Для него он был коротким, а нам с Сашей хватило бы по одному удару, чтобы нас расчленили пополам в пояснице.
— Вот, бл***! — Выругался я и рыбкой нырнул за огромную мраморную лестницу, ведущую на второй этаж поместья вслед за Сашей.
Пулемет начал свою безумную работу, опустошая запас патронов.
— Что это хренотень⁈ — Крикнул я Сашей.
— Это малый пехотный доспех витязя! Модель «Ратиборец»! Уже устаревшая, но вполне рабочая! Ты, что никогда витязей не видел⁉ — Прокричал удивленно он.
— Нет! Они по Новосибирску не разгуливают! — Ответил я ошарашено.
Неприятный сюрприз. Я о таком вооружении даже от Конева не слышал. Поэтому сделал себе зарубку в памяти разобраться в этом вопросе.
— У него слабости есть?
— Огнем его жечь надо по хорошему! Чтобы щиты перегрузить и отключить! Хотя, если он без генератора щита, то можно через глазницу пробить череп пилота выстрелом! У этой модели глаза открытые еще были, как в обычных доспехах!
— Огня у нас нет! И ружья тоже! — Крикнул я.
А витязь начал медленно приближаться к нашему укрытию, продолжая стрелять.
Что же делать⁈ Что же делать⁈ Что же делать?!!!
— Придумал! Не высовывайся! — Крикнул я и сложил руки вместе.
Вода с воздухом становилась льдом, но для совмещения двух стихий и придания их гибриду возможности экстремально быстрого роста мне нужно было сосредоточиться. Первая печать… Вторая печать… Третья печать… Четвертая печать… Пятая печать… Шестая печать… Седьмая печать… Восьмая печать…
Пулемет перестал изрыгать пули и защелкал в холостую, сообщая, что запасов больше нет. Витязь прыгнул, моментально оказался перед нами, занося свой топор. А я поймал взглядом глазницу на шлеме с вполне обычным человеческим глазом внутри и просто немного развел ладони в стороны. От центра между ними моментально вспыхнул и вытянулся сперва тонкий синий луч, и моментально выросшая, словно бы выстрелившая сосулька пробила глазницу, вошла в мозг пилота и полноценно проморозила его. Доспех задергался, и начал заваливаться на нас.
— В сторону! — Рыкнул Саша, и мы прыгнули в разные стороны от малого пехотного доспеха.
Витязь свалился на разбитую лестницу. В доме наступила тишина.
— В столовую! БЫСТРО! БЫСТРО! БЫСТРО! — Скомандовал я, пока не появились новые противники, и мы оба сорвались в бег по коридорам поместья.
Мы пролетели по коридорам и застыли у входа в столовую, где остались дед и старшие Кобылины.
На входе лежало пять тел в черной форме. Одно тело было разрублено воздушным лезвием, еще два разворотило каменной крошкой, словно по ним выстрелили из дробовика. А еще двое представляли из себя более неприятную картину. Их тела словно потеряли все жизненные соки — кожа посерела и сморщилась, истончилась так, что стали видны острые скулы и углы подбородка. Глаза потеряли зрачок и радужку, а белки приняли мутный желтый оттенок. Еще один малый пехотный доспех витязя «Ратиборец» стоял на коленях прямо посреди входа в столовую, перекрывая обзор, признаков жизни он не подавал.
— Это ваш родовой Атрибут? — Спросил я Сашу, формируя в руках печать аркана лечебной диагностики и отправляя его в витязя. Как я и думал, пилот был мертв.
— Да. Атрибут «Дурной глаз», основанный на Стихии Смерти. Великий Предок Вий наградил им первого из Кобылиных, еще до княжества, с тех пор все Кобылины по крови, обладают подобным Атрибутом. Погибшие от него, как нам говорили в детстве, не удостаиваются посмертия. Их души идут на службу к Великому Предку.
— М — да, не хочу с тобой никогда ссориться. — Усмехнулся я. — В рабство, тем более божественное, мне попадать как-то не хочется.
— Это будет моим последним аргументом в наших спорах в будущем. — Нервно усмехнулся Саша.
Мы медленно вошли в столовую. Тут картина была не лучше. Почти десяток тел были изрублены, переломаны и раскиданы по всем сторонам зала, оставив кровавые разводы на полу и стенах, два доспеха стояли без движения — одного снизу вверх просто пробил мраморное копье, которое выросло из пола, а второй явно попал под действие Атрибута кого-то из Кобылиных.