Так, действие комедии Поповского «Товарищ Цацкин и Ко» происходит в небольшом еврейском местечке, и среди действующих лиц сплошь еврейские имена: Цацкин — авантюрист, реб Гер — богатый человек, Иосиф — сын Лейба Гера, Гитля — мать Иосифа и т. д. Но представитель власти (председатель сельсовета) носит гордое имя: Иван Иванович Иванов.
Каким же виделся образ персонажа-еврея драматургам 1920-х годов?
Ему были отданы определенные профессии: портной и зубной врач (обобщенное «доктор»), юрист (бывший присяжный поверенный, адвокат), секретарша, редактор либо сотрудник газеты, хозяйка модного ателье, наконец, разнообразные торговцы (нэпманы). Герои-евреи — это умение зарабатывать, {288} коммерческая жилка, оборотистость и предприимчивость, алчность и беспринципность, успешность, семейственность.
Во многих пьесах акцентировались непривлекательные черты героя-еврея. Так, в «Склоке» Ардова и Никулина два еврейских персонажа носили красноречивые имена: Иерихонская (склочная родственница одной из жен) и Фердинанд Кобельман (любовник замужней женщины). Антипатичные герои-евреи появляются и в трех пьесах Афиногенова: бухгалтер военного завода Аркадий Павлович, слабый, трусливый, запутавшийся из-за любви к жене человек, который за деньги снабжает секретной информацией шпиона Вольпе, то есть продает родину, в «Малиновом варенье»; управделами Игорь Орский — циничный мещанин, сторонящийся политики и стремящийся стать инженером лишь для того, чтобы «устроиться в жизни» в «Чудаке»; равнодушный халтурщик доктор Шнейдер в «Волчьей тропе». Ни одного положительного персонажа-еврея нет и в «Цацкине и Ко»: реб Гер — алчный лицемер, пекущийся только о своей корысти; бухгалтер — трусливый приспособленец, Цацкин — проходимец и врун. Это тесное сообщество ради наживы обманывает и притесняет даже своих соплеменников.
Кроме этих привычных негативных коннотаций, в них, как в одаренном, эмоциональном, «легковоспламеняющемся человеческом материале» (Костырченко), отмечается художественная жилка — герои-евреи увлекаются джазом, ценят поэзию, занимаются живописью (как интеллигентная Аня Шебеко, любовница директора завода (из пьесы «Рост» Глебова), прекрасно музицируют. В «Огненном мосте» Ромашова единственное, что сообщено о внесценическом персонаже, инженере Курцмане, живущем над квартирой главного героя, коммуниста Хомутова, — он «любит негритянский джаз».
Важно, что в целом в начале 1920-х годов «еврейская тема» решается в комическом ключе. Внимание драматургов, откликающихся на интерес публики, привлекает экзотический материал, ранее мало либо вовсе не известный, колоритные персонажи и своеобразный юмор.
Так, действие «Статьи 114-й Уголовного кодекса» Ардова и Никулина разворачивается в местечке Тютьковичи, где местный бывший «ученый еврей при губернаторе», мелкий предприниматель Соломон Израилевич Бузис сражается за выгодный {289} подряд на строительство пожарного сарая с высланным из Москвы нэпманом Нахманом Магазаником. Незатейливая в целом пьеса тем не менее вбирает в себя выразительные актуальные коллизии и реалии тех лет.
У Бузиса большевики «два раза брали контрибуцию в 18-м году», но теперь он, подобно мудрому Соломону, стремится быть довольным жизнью и не искушать судьбу. Хотя неожиданно выясняется, что положение еврея с революцией не только не улучшилось, а, скорее, наоборот.
«Я имею в данное время частное дело, мучной лабаз под фирмой „Бузис и сын“, я плачу налоги… Я даже доволен…
Мадам Бузис. Доволен! Целый свет может с него смеяться! В старое время единственный сын Соломона Бузис — Моня — уже носил бы себе серую тужурочку с золотыми пуговицами и фуражку с синим околышем, и учился бы, дай ему бог здоровья, на доктора, а не сидел бы у отца в лавке… Да или нет?
Бузис. За старое время нечего говорить. Об чем говорить — о прошлогодний снег?..»
В Тютьковичах появляется племянник Евсей, сын бедной сестры Бузиса, Сони. Перебирая в памяти, где обретаются ныне его родственники, старый Бузис называет самые разные точки мира, в частности — печально известные Соловки:
«Бузис (про себя). Кто б это мог быть? Сын Берты — в Америке. Лазарь в Соловках. Дети Енты, слава богу, все остались в Латвии…»
Размышляя о том, куда пристроить племянника-бедняка, Бузис решает, что «уже давно пришло время присмотреться до советской власти», то есть овладеть новыми правилами игры. И отправляет Евсея на выучку к бывшему частному поверенному Куфалю.
Тем временем Нахман Магазаник умело втирается в доверие к корыстолюбивому и простодушному местному (русскому) начальству. Добиваясь выгодного подряда, он заказывает «богатый стол» в саду «гостиницы Сан-Ремо в Тютьковичах» и расточает неискренние льстивые речи: