— А с моего сможешь? — протянул он мне свой арбалет.
Арбалет Рудольфа ничем не отличался от предыдущего, разве что болт в паз вставлялся плотно. Прицелившись в мишень, я спустил курок и болт вонзился в цель рядом с предыдущими тремя.
— Хорош, — покачал головой Рудольф, — Ты стрелял с арбалета раньше?
— Нет, — ответил я.
— Ну да, это заметно, — сам себе кивнул Рудольф.
— Почему заметно? — мне казалось, что я выглядел, как крутой стрелок, а тут такое заявление.
— Держишь оружие не так, — подсказал Гарро, — Заряжаешь не так, да все не так, как будто впервые взял в руки. Профессиональные стрелки, способные на такое, работают по-другому. Это сразу заметно, если хоть раз видел такого.
— Возьми мой арбалет себе, — сказал Рудольф, — будет твоей наградой за участие. Такому таланту нужно развиваться.
— Спасибо, — сказал я в ответ, принимая оружие из его рук.
Буря, разверзшаяся вокруг корабля, кидала его из стороны в сторону, заставляя предметы на полках в кабинете Фараха жить своей жизнью. Сам Фарах сидел тут же, за столом в массивном кресле и чертил сложный рисунок на листе бумаги. Черный не использовал никаких инструментов, только перо и чернила, но линии, начерченные его рукой, были идеально ровными. Даже хаотичная качка корабля не смогла нарушить стройность линий.
Чего нельзя было сказать о массивной чернильнице, с каждым креном корабля уползающей все ближе и ближе к краю стола. Фарах, поглощенный своим чертежом, не замечал этого. Вот чернильница нерешительно остановилась у самого края стола и, с новым креном корабля, бросилась вниз. Фарах, не отвлекаясь от своей работы, подхватил чернильницу и поставил обратно на стол, не пролив ни капли.
Бронзовая маска лежала в стороне и не прикрывала лицо Черного от стороннего наблюдателя. Впрочем, если бы такой имелся, он не заметил бы ничего необычного. Разве что очень бледный цвет кожи. А в остальном, это был немолодой мужчина, с аристократической внешностью. Гладко выбритый, с небольшим шрамом на правой щеке.
Грохот посыпавшихся с полки книг все-таки заставил Фараха отвлечься от своего занятия. Закрыв чернильницу, он встал из-за стола и принялся собирать книги с пола. Буря усиливалась, раскачивая корабль со все большей амплитудой. Проводив взглядом таки добившуюся своего упавшую со стола чернильницу, Фарах решил, что поработать сегодня не выйдет.
Буря, сквозь которую они летели, задевала корабль лишь краем и не была слишком опасна. Конечно, через центр бури могли решиться лететь только самые отчаянные, но по краю пройти можно было. Хотя если бы не время, Фарах предпочел бы потерять пару дней, обойдя бурю. Но времени, итак, оставалось слишком мало, а оно еще требовалось и на подготовку.
Как раз подготовкой Фарах и занимался, когда корабль влетел в бурю. На бумаге была расчерчена часть будущего амулета, предназначенного для подавления другого. Этим другим должен был стать генератор щита города Зарес. Именно этот город был выбран для первой фазы войны. На чем настояли пустынные эльфы, рассчитывающие в качестве платы за свои услуги забрать себе как сам Зарес, так и Пятипалое озеро.
Основная проблема состояла в том, что Зарес обладал артефактом, генерирующим над городом защитный купол, непроницаемый для любых атак. Пробить такой щит извне возможно, но потребует много времени и усилий. Причем время здесь имело ключевое значение. Вся кампания строилась на том, что удастся быстро захватить город. До того, как успеет подойти помощь из столицы.
Соответственно тратить время на классическую осаду, постепенно проламывая щит, возможности не было. Так что остается только диверсия. Нужно будет вывести купол из строя еще до нападения. Но таким образом, чтобы в городе ни о чем не догадались. Диверсионный отряд имелся у эльфов, а разработка амулета легла на плечи Фараха.
Раздался тихий стук в дверь и приглушенный женский голос попросил разрешения войти. Фарах махнул в сторону двери рукой, развеивая чары, не дающие попасть внутрь. Никому Фарах не позволял видеть себя без маски. Никому, кроме нее.
— Входи, — приказал он.
Дверь отворилась, пропуская внутрь девушку в простом платье из грубой ткани. Высокий воротник платья полностью закрывал шею. Длинные черные волосы девушки были собраны в хвост на затылке. Она прижимала к груди поднос со стоящими на нем кувшином и кружкой и сейчас было хорошо видно ее тонкие руки, обычно скрытые длинными, расширяющимися книзу рукавами платья. Ее правая рука была исполосована шрамами от когтей, очень старыми, но до сих пор хорошо заметными. Корабль снова качнуло, но легкое движение рук, удерживающих поднос, не позволило сдвинуться стоящим на нем предметам ни на миллиметр.