«Какой интересный оборот», — думает МуРан, — «Да, они все сели в лужу. И мой сын тоже…».
— Вы способны принести извинения за все оскорбления, которые вылили на меня и мою семью? Или вы можете только тявкать, прячась в интернете за выдуманными никами? У вас найдётся капелька мужества, чтобы принести извинения публично, на камеру? Открыто назвав своё имя? Так, как вы требовали этого от меня.
Опять короткая рекламная пауза. «Девочка зря времени не теряет. Дерзкий вызов хейтерам это поступок, но и о бизнесе не забывает», — одобрительно думает МуРан.
— Я подожду. Вас несколько тысяч, никак не меньше. Мои люди будут ждать вас в районе Кванджу…
На экране появляется карта с обозначенной точкой на средних размеров площади. С пулемётным стуком печатается знак за знаком адрес.
— Завтра с девятнадцати до двадцати ноль-ноль те из вас, у кого есть характер и мужество, придут туда, назовут своё имя и принесут по моему адресу извинения. Многие, очень многие не придут. Не приходите, вас силой никто не тащит. Но я вам открыто заявляю, что после проявленной вами трусости, я буду вас только презирать. И ваше мнение будет значить для меня меньше, чем ноль.
Камера на последних словах начинает отъезжать, одновременно лицо Агдан размывается, окутывается туманом. Когда изображение восстанавливается, за столиком сидит только ведущая.
— Что ж, дорогие телезрители. Посмотрим. Посмотрим, кто и как появится по объявленному адресу. Наша съёмочная группа будет дежурить там в указанное время.
МуРан переключает канал, когда там начинается рекламная заставка.
31 мая (минус 28 дней), время 19:45.
Прямая трансляция происходящих событий телеканалом «АгданТВ».
Стройная девушка в элегантном костюме встряхивает прядями волос, уложенными в причёску «каре», торопливо с пулемётной быстротой выстреливает в объектив очередной комментарий.
— Время, отведённое Агдан для своих критиков близится к концу, но огромного наплыва согласных на её условия не наблюдается. Всего набралось храбрости публично принести ей извинения восемнадцать человек. Мы организовали восемь точек видеосъёмки, но работает только одна, наша. С вами я, ГуЛин и оператор ДжиБин.
За спиной ГуЛин видна густая цепочка парней, оцепивших площадь неровной окружностью. Киногруппа играет роль входа внутрь защищённой зоны. В дальнем конце автобус средних размеров, не до конца заполенный пассажирами. С другой стороны площади на безопасном удалении кучкуется группа людей от полусотни до сотни. К ней в течение часа постоянно подходили люди, но клубящаяся небольшая толпа не увеличилась. Народ, как приходил, так и уходил. В целом происходящее напоминает запруду небольшого ручья, когда накопившаяся вода переливается через преграду и, несмотря на локально увеличившийся объём, сколько вливается воды в рукотворное озеро, столько и выливается.
От этой толпы нерешительно отделяется молодой человек и направляется к киногруппе. С каждым метром шаг его становится всё более уверенным. Когда до киносъёмочной группы остаётся полтора десятка метров, ведущая репортаж ГуЛин замечает его.
— Если я не ошибаюсь, кто-то ещё набрался отваги, — негромко говорит она в близкую камеру.
— Итак, вы пришли сюда по требованию Агдан, я не ошибаюсь? — ГуЛин подносит микрофон к лицу молодого парня, который растерянно глядит то на микрофон, то на ведущую. На оператора с кинокамерой смотрит с испугом.
— Нет… то есть, да, — мямлит парень, но под поощряющим взором ведущей приободряется, — Да, когда я узнал, что дядю Агдан посадили в тюрьму, я возмутился. Как можно известному и популярному человеку иметь связи с уголовниками? У меня был ник… хотя не важно. Я тоже ругал Агдан и требовал прекратить её показывать по телевидению.
— А сейчас что вы думаете? — направляет в нужное русло ведущая. Парень растерянно пожимает плечами и вдруг начинает возмущаться:
— Ёксоль! Как же так можно?! Это же суд, серьёзная организация! Как они могли так ошибиться?!
— Ошибиться любой может. Главное — признать ошибки.
— Да-да, я тоже признаю, — парень наконец-то выруливает на главную дорогу, — Я был не прав, когда ругал Агдан. Я был введён в заблуждение и приношу ей свои извинения.
— Вы ещё кое-что должны сделать, — напоминает ГуЛин, — назвать своё имя и подтвердить его документально.
— Да, я понимаю. Меня зовут Нам ГукБин, я студент второго курса университета Хансунг. Вот моё водительское удостоверение.