Я решил сходить в магазин и купить еды, потому что в салоне, а по совместительству и моем доме, ничего готового не было. Чертыхнувшись, отказался от этой мысли, так как вспомнил, что бандиты забрали мой кошелек. А в нем была почти тысяча еврорубликов — все, что осталось от продажи машины. Придется срочно искать клиента. Кушать хочется. И пить. Желательно не воду.
Как всегда с утра, Санек чувствовал себя погано. К уже обычным симптомам похмелья добавился зуд по всему телу и боли в спине. Он, постанывая, с трудом дошел до кухни и выпил пару таблеток аспирина. Не дождавшись облегчения, бандит решил позвонить приятелю. Срочно нужны были деньги на лучшие из известных ему обезболивающих — кокаин с водкой.
— Привет, Диман, ты куда исчез? Мы в клубе вчера так погуляли. — Санек с трудом придал своему голосу жизнерадостность.
На самом деле вечер не удался. В клубе он напился так, что опозорился перед проституткой, и был рад, что никто из знакомых не узнал о его конфузе.
— Да ладно, какой режим. — Санек терпеливо выслушал объяснения напарника и перешел к главной теме звонка: — Диман, я это, че звоню. Ты мне баксов сто не одолжишь? Да не, все нормально, просто карточку потерял. Какую, какую, да уж не зарплатную. Ха-ха. Ок, сейчас подъеду.
Через час он уже стоял у двери и стучал костяшками пальцев по толстому металлу.
— Проходи, — открыл дверь Дмитрий, одетый в толстый банный халат. — Я сейчас.
Санек прошел в квартиру и привычно плюхнулся в широкое кожаное кресло. Он с завистью уставился на огромную панель телевизора и попытался найти пульт от него. «Ничего, — подумал молодой гангстер, — скоро и у меня будет такой же».
— Диман, ты где пульт спрятал? — закричал он.
— На кресле посмотри.
Выругавшись, Санек понял, что мешало ему комфортно сидеть. Он поднялся, с тревогой осмотрел пульт и, убедившись, что ничего не повредил, включил телевизор. Внезапно бандит почувствовал себя хуже и буквально упал в мягкое кресло.
— На, возьми сотню. — Дмитрий зашел в комнату и протянул приятелю банкноту. — Че-то ты неважно выглядишь. Сходил бы проверился, что ли.
— А-а, эти айболиты не лечат, а только калечат, — отмахнулся Санек, пряча деньги в нагрудный карман атласной рубашки. — Я лучше по старинке, проверенными способами. Ты сам как? Че вчера не пришел?
— Да так, дела были, — пожал плечами Диман и словно невзначай спросил: — Ты к колдунчику случайно не передумал идти? Шефу это точно не понравится.
— Да он и не узнает. Че он, за каждым фраером смотрит? — Подельник немного оживился и скривился, словно от зубной боли. — Ты хочешь отказаться от халявных бабок каждый месяц? Или шефа боишься?
— Конечно, не боюсь, — поспешно ответил Дмитрий.
Некоторое время они молчали. Санек сидел и боялся пошевелиться — его гримаса была вызвана вовсе не презрением, а новым приступом боли в спине. Он, обрадовавшийся небольшой передышке, не хотел показать свою слабость напарнику. Но тот крепко задумался о чем-то своем и позабыл, что он не один.
— Но как он узнал? — тихо произнес Диман. Словно только очнувшись от дремы и увидев немой вопрос в глазах собеседника, он пояснил: — Как он узнал, что меня в школе звали Кирпичом? Он что, встретил моих однокашек из Красноярска?
«Да ты посмотрел бы на себя в зеркало», — подумал Санек, но произнес другое:
— Да случайно угадал. Не забивай голову! — Санек почувствовал себя немного лучше и решил побыстрее достать «обезболивающее». — Ну я пошел, пока!
— Пока, — автоматически ответил Кирпич.
Видя равнодушие Санька к теме разговора, он не решился рассказать о своих проблемах: что два дня подряд у него без перерыва болит сердце и что он начинает бояться спать. Вот уже какой день Дмитрию снился один и тот же сон: как над ним нависает колдун и, облизывая кровь с губ, протяжно шепчет: «Кирпи-ич! Сердце тебе не нужно. Отдай его мне!» А потом Диман понимал, что он не может пошевелиться, а к нему тянется рука скелета и хочет вырвать его сердце. И с каждым разом палец колдуна, от которого черным маревом исходила тьма, становился ближе. Вчера ночью чернокнижник уже дотронулся до его куртки. Кирпич долго думал о своих проблемах и в конце концов решил на днях сходить в церковь — поставить свечку (хотя он и не знал кому), прикупить крестик и святую воду. Если бы он только знал, что его напарник, выйдя из подъезда, потерял сознание от боли и что бригада реаниматологов уже тщетно борется за его жизнь, то сию минуту помчался бы в церковь.
Бизнес мой и не думал улучшаться. Клиенты, которым я старался запудрить головы, никак не хотели действовать в соответствии с главным правилом менеджмента: удовлетворенный потребитель приведет еще пять. Да и платежеспособность их была так себе. По одежде видно, что за сеанс опасно брать больше тысячи-другой. Хорошо еще, что никто не пытался заплатить банками с соленьями. Хоть бандиты куда-то пропали — это не могло не радовать, так как съезжать прямо сейчас означало потерять все уплаченные за аренду деньги. Уже давно прошли две недели срока, и я даже перестал вздрагивать, слыша звук дверных колокольчиков. Чтоб они сами себя поубивали! Бандиты, конечно.