— Естественно, — улыбнулся уголками губ Хагане. — Информация распространится, потенциальным магом заинтересуются другие кланы якудза, более могущественные. Или влиятельные аристократические семьи. О псах императора и самом «Божественном» Хикарухито я уже не говорю. Нам такие проблемы не нужны.
— Абсолютно верно, — вмешался в разговор глава клана. — Найди его, Хагане. Такой маг усилит наш клан. Мы готовы дать ему всё — власть, деньги, счастливую жизнь, достойное место рядом с верховным магом и главой клана. Лишь бы он согласился.
— А если откажется? — осторожно уточнил киборг.
— Тогда его придется убить, пока не набрал силу, — лицо Масаши окаменело, — эта угроза, способная усилить другие кланы и аристократические семьи. И я не смогу спокойно жить, каждый день, ощущая её. Широ говорит, что у этого мага очень высокий потенциал. И допустить, чтобы он остался сам по себе или попал в чужие руки, мы не можем. Как только нападешь на след, обязательно связывайся с Широ, сам к нему не суйся.
— Я понял, Масаши-сама, — наклонил голову Хагане. — Не волнуйтесь. Я найду этого мага и сделаю всё, как вы говорите.
Глава 8
Нобу, пыхтя от натуги, подтащил к бортику «Изудзу Эльфа», мешок с картошкой. Я взвалил его на плечи, и направился на склад. Натруженные руки и спина, противно ныли. Мешок выворачивался из немеющих пальцев. На последнем усилии доволок его до склада. Сбросил на груду других мешков и, оттряхивая пыльные руки, вышел из помещения. Дедушка Кен, улыбаясь, делал последние пометки в блокнотике. Я махнул рукой Нобу, и пацан шустро спрыгнул с бортика.
Это была уже пятая машина, которую мы разгрузили. Хорошо, что все автомобили с товаром, были малогабаритными, а большинство товаров — достаточно, легкими. Но все равно, мы с Нобу порядком, умаялись. Работали вдвоем. Старший сын Кена, обычно активно участвовавший в процессах погрузки-разгрузки, уехал по служебным делам. Зато дедушка обещал компенсировать его отсутствие, выплатив нам 700 йен на двоих. По меркам Токио, это были копейки, но для неквалифицированной работы в квартале бедноты — хорошие деньги.
— Устали? — заботливо поинтересовался дедушка Кен, сухонький старичок с живыми глазками.
— Немного, — признался я. — Но это не страшно. Спасибо, что даете нам заработать, Кен-сан.
Поклонился довольному дедушке, и получил от него семь монеток по сто йен. Три сразу же сунул в ладонь подскочившему Нобу.
— Держи, это пока, ещё сто разменяем и поделим.
— Не нужно, я их не возьму, — запротестовал пацан, — Ты, и так, Теруо-сан, основную работу сделал. Все мешки и коробки почти в одиночку перетаскали, а я только помогал.
— Ладно, — не стал спорить я, — Но с меня ещё пара пирожных для тебя и Юки. Попрошу бабушку Ай, чтобы принесла.
— Вот за это спасибо, — расплылся в довольной улыбке Нобу, — Они божественны, Теруо-сан.
До нашей ночлежки было пару кварталов. И общая картина, как и утром, удручала. Растрескавшийся асфальт, местами переходил в ямы, засыпанные щебнем выбоины. Около опрокинутых мусорных баков, шустро сновали крысы, не обращающие внимание на окружающих людей.
Но было кое-что новое. На тротуаре появилась парочка бомжей с перепачканными рожами. Оборванцы растянулись прямо на асфальте, подстелив картонные коробки из-под телевизоров. От них несло таким мощным запахом кислого пота и нечистых тел, что прохожие брезгливо морщились, огибая тела голодранцев, и ускоряли шаг, торопясь удалиться подальше от вонючек.
«Дно, в чистом виде. Надо валить отсюда поскорее», — решил я.
Через пять минут мы уже были в ночлежке. Нобу торопливо попрощался со мной, и убежал в свою комнату. Ему предстояло быстро переодеться и идти в маленькое кафе, чтобы разносить еду по домам клиентов.
В комнате было пусто. Мэй должна вернуться с работы поздно, и я, улегшись на кровать, решил опробовать показанную вчера технику, чтобы снять усталость. Решил с сегодняшнего дня готовиться к чемпионату по боям, и первую пробную тренировку хотел провести сегодня, на внутреннем дворике ночлежки. В подвале, являющимся подсобкой, Нобу видел большой кусок старой толстой ткани. Мы обратились к смотрителю ночлежки — Нео. Угрюмый и неразговорчивый старикан, тем не менее, разрешил нам забрать его безвозмездно, отмахнувшись от двух монеток по 20 йен. Юки за полчаса, шустро орудуя иглой, сшила из ткани, что-то наподобие боксерского мешка. Затем мы с Нобу набивали его старыми тряпками и древесными опилками, подобранными возле слесарной мастерской, находящейся рядом. Когда закончили, завязали мешок бельевой веревкой и торжественно повесили на железную стойку в форме буквы «г», торчащую посреди площадки. Что она там делала, и для чего была предназначена, я не знал и спросил у Нобу. Пацан пояснил, что по слухам, это были остатки каких-то тренажеров, сделанных монахом, лет тридцать назад жившем в ночлежке.