— Ты уверена, что он не проболтается о Милании? — подала голос Адриана.
— Пусть Селена найдёт в библиотеке книгу… — что-то усиленно вспоминая пробормотала Надия. — Я как-то листала, но не особо вникала. Мерлис Стоун автор… название… что-то с подчинением связано. В общем, можно наложить чары, они не позволяют ничего рассказать о своих хозяевах, их жизни, окружении. Достаточно произнести специальное слово и поставить запрет на то или это.
— Хм… — заинтересованно приподняла бровь Адриана. — А это на всех может действовать? Наподобие того, как ставил блок библиотекарь?
— Нет, — отозвалась подруга. — Это работает каким-то образом только на тех, кто в подчинении. То есть имеет постоянный договор.
— Ты хотела сказать — пожизненный? — уточнила Милания, и заметив утвердительный кивок, хмыкнула: — А ты уверена, что этот твой Дорий пожелает раз и навсегда потерять свободу?
— Он не хочет на границу, — смущённо отводя взгляд, промямлила Надия, и я поняла, что являюсь единственной в этом помещении, кто ничего не понял.
— Поищу книгу, — пообещала я. — Ну а ты, поговори со своим другом.
— А он уже согласен! — сияя как начищенный медяк, воскликнула девушка. — Мы это обсуждали… То есть, он сам попросил замолвить о нём словечко, — смущённо добавила она.
— Всё, — встала из-за стола Адриана. — Нам пора, иначе рискуем пропустить всё самое интересное.
— Минутку, — воскликнула подскочившая к нам Надия и что-то пошептала в сторону каждой из нас. — Вот теперь, готово!
Ну что сказать? Теперь мы были одеты с иголочки, а наши волосы были уложены в замысловатые причёски. Поверх бинтов на моих многострадальных ногах оказались явно Милины туфельки.
Под завистливым взглядом подруг, Адриана вытащила два свитка переноса, которые хоть и были дороги, но всё же стоили гораздо дешевле нежели один групповой. И наконец-то, наскоро распрощавшись и пообещав при первой же возможности рассказать все новости, мы перенеслись к воротам университета.
Как я не старалась идти не прихрамывая, получалось, мягко говоря, плоховато.
— Ладно, ты сама дойдёшь? — поинтересовалась Адриана и заметив мой удивлённый взгляд, пояснила: — Я пока сбегаю в нашу комнату, соберу учебники и принесу наши сумки. Думаю, тебе не стоит сейчас излишне травмировать ноги.
Я лишь благодарно кивнула. Подруга унеслась подобно ветру. Мгновение назад стояла передо мной, и вот уже и след её простыл. Иду. А у самой, искреннее желание в лазарет зайти. Вот только тогда я гарантированно так и не увижу реакцию Редерика на нашу встречу. Нет уж, лучше потерпеть, нежели пропустить такое шоу! О том, что мои труды могут не возыметь действия даже мысли не возникло, уж слишком сложно дался мне этот демонов приворот.
Как раз в тот момент, когда я наконец-то достигла дверей столовой, меня и догнала Адриана. Вид у подруги был, мягко говоря, странный. Мало того, что вместо шикарной причёски, теперь, волосы подруги свисали мокрыми паклями, она почему-то сменила платье, перчатки и туфли, глаза её метают молнии, будто разыскивая жертву для вымещения гнева, а ещё…
— Почему от тебя мёдом пахнет? — спрашиваю.
— Не мёдом, а чудом в перьях, — буркнула она, и повесив мне на плечо сумку, распахнула передо мной дверь в столовую.
Внутри было не так уж и многолюдно. Мы быстренько пристроились в хвост недлинной очереди ведущей к линии раздачи, наполнили свои подносы и оккупировали наиболее удачный с точки зрения наблюдения столик. Отсюда хорошо просматривался как вход в зал, так и вся столовая в целом. И теперь, я всё же поинтересовалась:
— Так что случилось-то?
— Что-что? У твоего Редерика фантазия как у деревенского недоросля, — фыркнула она.
— Ничего он и не мой, — так ничего и не поняв, огрызаюсь. — И всё же что произошло?
— Кое-кто, подвесил над нашей дверью хитроумную систему из ведёрка с мёдом и мешка с пухом! — пользуясь тем, что нас никто не услышит, гневно воскликнула она, а я…
Стыдно, да. Но представив политую мёдом и присыпанную сверху перьями Адриану, я просто-напросто рассмеялась. Вот чего-чего, а столь невинных детских шалостей после объявления войны, никак не ожидала. Даже стыдно немного стало, памятуя о проделанной мною этой ночью работе.
Подруга буравила злым взглядом вход в столовую нет-нет да бросая на меня угрюмые взгляды. Обиделась. Не знаю, как бы на её месте поступила я, но стоило вновь представить недавнюю картину в общежитии, и улыбка вновь расплывалась на поллица.
Время идёт. Наши тарелки давно опустели. Народ уже разошёлся, и между столиками суетятся собирающие подносы уборщики. До занятий осталось всего ничего, и мы вынуждены были признать — Редерик уже не придёт.