После занявшего целое утро ожидания, которое скрашивали только звуки труб, сопелей, бубнов и волынок, пришли в движение выпуклые крыши карет (больше Золотинка ничего не могла разглядеть, сколько ни тянулась на цыпочки). Кареты, сопровождаемые разряженными всадниками, следовали друг за другом с промежутками. Толпа взревела «ура!».
На кривых улочках Колобжега Золотинку зажали и повлекли, можно было лишь догадываться куда. После непонятной задержки снова все двинулись, в сторону торговой площади. Другие в это время пробивались навстречу и кричали, что там перегорожено. Золотинка оказалась в коротком Хамовном переулке, откуда было видно здание земства. Ее бросили и приперли на двойной ряд преградивших путь латников. Она сипела от боли — ногу ей все-таки придавили.
На первый раз довольно! Выбравшись из толчеи, Золотинка направилась домой. Пришлось дать крюку, чтобы обойти запруженные народом и перегороженные рогатками улицы.
В лавке она никого не застала. Известный лекарь, Чепчуг добился для Зимки приглашения на утренние и вечерние торжества. Так что лекарева дочь встречала княжича на пристани среди избранных, огражденная от простонародья (и отца тоже!) войсковым оцеплением. А потом, пользуясь неразберихой, попала на обед в земстве, хотя приглашения у нее не было. Места за столом она не захватила, но стояла очень близко от княжича в толпе у стены.
Вернулась она поздно вместе с отцом, который поджидал дочь на площади возле земства, чтобы проводить ее по шумным, изрядно уже пьяным улицам. Старик едва держался на ногах и, закрыв дверь, бессильно присел. Зимка же ворвалась в лавку, все еще не израсходовав запас ликования. И поскольку никого тут не было, кроме Золотинки за весами, обрушилась на нее:
— Ну, мать, я тебе скажу… Это что-то!
Золотинка оторвалась от весов, чтобы глянуть на воительницу в золотом платье, таком тяжелом и роскошном, что оно коробом стояло на бедрах. Крошечными серебряными щипчиками Золотинка с похвальным при таких обстоятельствах трудолюбием продолжала набирать в чашечку весов маковые зернышки. И при этом чуть слышно шептала: восемнадцать… девятнадцать… Маковки служили Золотинке разновесами. Для этой же цели лежали перед ней на отдельных блюдечках горки ячменных зерен, кедровых орешков, зерен черного перца и бобов, все отобранные по среднему размеру.
— Я видела княжича, как тебя! — выпалила Зимка, подступая ближе. Так что Золотинка снова вынуждена была поднять глаза:
— Двадцать один, двадцать два… Как он выглядит?
— Представь себе: бледное лицо юного полубога!
— О! — сказала Золотинка с кротким укором в голосе. Однако забыла счет.
— …Бледный лик полубога, обрамленный такими волнистыми темными кудрями. Глаза… глаза, как уголья, черные… Губы… Взор… И всё-всё-всё! Бархатное полукафтанье с золотыми звездами. В руках — вилка. Вот она! — и, сунув руку в разрез платья, где сверкало белье, Зимка извлекла двузубую вилку чистого золота. — Я стащила ее у княжича прямо с тарелки, — объявила она с торжеством.
— Зимка, доченька! — слабо охнул забытый на скамье у входа Чепчуг. — Зачем же ты взяла вилку?
— Из любви!.. Да, папа, заруби это себе на носу: я люблю княжича, нравится тебе это или нет.
— Но понравится ли это княжичу? И его невесте? — отозвался невразумительный голос в темном конце лавки — да никто его не слушал.
— И завтра же, папка, завтра же! — словно бы впавши в беспамятство, продолжала дочь, — пойдешь, куда следует, кому следует скажешь, что Зимка, мол, одна выдающихся достоинств девица, она, мол, вылечит княжича от скорби.
— Бедное дитя! — только и молвила темнота у входа.
Старому Чепчугу не хватило твердости, чтобы противостоять безрассудной Зимкиной затее, и он надоедливо жаловался. Не подозревая, что и Золотинка — туда же. И эта замыслила тот же подвиг. За полгода Чепчуг Яря так обжился со своей старательной ученицей или служанкой, что едва замечал ее присутствие (напротив, он всегда изумлялся, когда ее не было под рукой). Мало осознавая Золотинку как некое отдельное и достаточно самостоятельное существо, он, разумеется, никогда не спрашивал, каковы ее жизненные воззрения и намерения.
На третий день по прибытии княжича в Колобжег Золотинка столкнулась с Чепчугом в голом коридоре земства, где ожидали записи лекари и волшебники. Он как будто бы даже и удивился, зачем это она сюда пришла. Но забыл спросить, пустившись в пространные разглагольствования о беспочвенных и, сверх того, пагубных упованиях дочери.