Рот метнул на на'кирима мрачный взгляд и исчез в хижине.
— Не выдержал настоящих доводов, — с удовлетворением заметила Ивен.
Эньяра спросила:
— Вы ведь не думаете, что Эглисс похож на Минона Мучителя, правда? Я никогда не видела, чтобы он сделал что-нибудь… мощное.
— Нет, — не отрываясь от работы, согласилась Ивен. — Я бы не подумала, что он чем-то похож на них. Однако и тебе лучше не забывать, что он не похож на тебя. Иньюрен разглядел в нем многое, что его встревожило. Я думаю, что вы, хуанины, забыли, что значит иметь среди своих по-настоящему великого на'кирима. Единственная признаваемая вами теперь власть, это та, что живет в мечах, в танах да в сундуках богачей. Неужели вы действительно забыли, каким был мир до Войны Порочных?
— Я знаю, что на'киримы тогда были очень могущественны, если вы это имеете в виду, — резко ответила Эньяра.
— Когда-то половина правителей королевства Эйгл была на'киримами. О, это было давным-давно, когда королевское правление было молодо и жили еще сотни сотен моих сородичей, тем не менее это правда. Капитаны из на'киримов вели за собой армии. Они могли направить Долю к любой цели и построить мир по собственному желанию.
— Но не сейчас, — тихо сказал Оризиан.
Ивен взглянула на него, но он смотрел на озеро.
— Да, не сейчас, — признала на'кирим. — Нас осталось немного, и мы утратили секреты тех дней.
Кирининка принесла еду, поставила перед ним миски с рыбой и, не сказав ни слова, удалилась. Ребятишки разбежались: их больше интересовала игра на палках, чем застольные манеры их визитеров.
Когда наступили сумерки, они тоже ушли к себе в хижину. Оризиан становился все более и более беспокойным.
— Мы не можем здесь задерживаться. Нам нужно идти дальше, — сказал он Ивен.
— Завтра, — согласилась Ивен.
— Эсс'ир пойдет с нами? — спросила Эньяра. По лицу Оризиана она увидела, что другого варианта он и не рассматривает. А вот Ивен, похоже, думает иначе.
— Не уверена. Может быть. Я думаю, она чувствует себя обязанной благополучно довести вас хотя бы до Колдерва. А Варрин? Не знаю. Он бы не пошел так далеко, если бы сестра не дала обещание Иньюрену.
— Ра'тин, — сказал Оризиан, и Ивен кивнула.
— Эсс'ир пообещала Иньюрену, что она доставит вас с сестрой в безопасное место. Это обещание было испрошено и дано, когда уже было известно, что он умирает. А для кирининов такое обещание — очень серьезное дело. Эсс'ир обязалась это сделать, а Варрин — нет, и я думаю, что его очень тревожит данное Эсс'ир слово. Но, возможно, он захочет остаться рядом с сестрой.
Оризиан задумался. Эньяре стало интересно, что он почувствует, когда они с Эсс'ир расстанутся, а ведь это неизбежно должно произойти. Вероятно, он и сам хотел бы это знать.
— Завтра утром мы с ними поговорим, — решил Оризиан. — Скажем им, что мы идем дальше. Пусть сами решают.
На следующее утро еда уже ждала их у входа в хижину. Эньяра вдруг подумала, что с тех пор как они здесь, с ними никто, кроме Эсс'ир и Варрина, не разговаривал. Хижина обеспечивалась всем необходимым, еда появлялась, а остатки ее уносились, но ни слова им не было сказано, да и глядели на них нечасто. Дети были единственными, кто открыто признавал их присутствие.
Как только они покончили с едой, Ивен встала.
— Посмотрю, не найду ли я какой-нибудь еды на дорогу. И поищу Эсс'ир.
— Я пойду, — вызвался Оризиан. Рот не позволил Оризиану пойти одному, а Эньяре не хотелось сидеть без дела. Пошли все вместе.
Над во'аном стояла тишина. Утро хмурилось. Воздух был каким-то сонным, как будто долина ждала перемен в погоде, прежде чем ожить. Они подошли к центру лагеря, где рядом с ловцом душ возвышались шесты с черепами. Там стояло несколько кирининов, но никто из них не обратил внимания на проходящих мимо людей.
Покой вдруг лопнул и разлетелся. Из-за хижины вышел Варрин. Рядом с ним, неловко припадая на ногу, шла Эсс'ир, а за ними кирининские воины. Эньяра заметила, как, увидев Эсс'ир, Оризиан сочувственно поморщился.
— Ох, что-то они не похожи на веселую компанию, — прошептала Ивен.
Варрин повернул к ним.
— Мы выходим сейчас, — сказал он.
Эсс'ир приостановилась. Выражение ее лица было не разобрать.
— За нами еще охотятся, — сказала она. — Должно быть, тот, что остался, человек с собакой. — Она показала за спину, на вершины Кар Крайгара.
— Пусть охотится, — жестко заявил Рот. — Здесь, в лагере, не меньше сотни воинов. Мы можем…
Эсс'ир только покачала головой и пошла за братом. Эньяра посмотрела на кучку кирининов, которые теперь молча стояли перед ними. Она впервые ощутила угрозу.
— Тогда пойдемте, — сказала Ивен и отправилась в обратный путь.
Оризиан и Эньяра старались не отставать от нее. Рот немного задержался, чтобы убедиться, что киринины не последуют за ними.
— Если они что-то забрали в голову, нет смысла упорствовать, — на ходу говорила Ивен. — Они не хотят, чтобы хуанины втягивали их в свои споры. Кроме того, они обвинили бы нас в том, что мы привели к их порогу посторонних. В общем, я думаю, мы злоупотребляем гостеприимством.
III
Оризиан решил, что усеянная ветхими сельскими домиками Долина Слез очень отличается от его родных мест. Строения здесь гораздо примитивнее, чем фермы в долине Гласа и стоят среди плохо ухоженных полей. Слишком много болотцев и зарослей тростника, ноги вязнут во влажной почве, а пасущийся на заливных лугах и поймах скот выглядит вялым и невеселым.
Пока они по дороге спускались к морю, им то и дело попадались развалины заброшенных домов, большинство из которых было чуть выше валуна, хотя иногда они натыкались на сохранившиеся остовы и более крупных зданий, поросшие мхом и ползучими растениями. Оризиан подумал, что когда-то здесь жило много, много больше народу.
Иногда им встречался одинокий пастух, гнавший перед собой стадо и изредка щелкающий кнутом по крупу того или иного животного. Однажды их путь пересек охотник с пони, на которого была нагружена туша оленя. Некоторое время он шел в ста шагах впереди, потом остановился и стал смотреть на них. Странная, грузная фигура, почти погребенная под кучей мехов. Рот помахал ему рукой в знак приветствия, но человек не ответил, повернулся и продолжил свой путь к далекой лачуге у реки.
Они расположились на отдых в небольшой рощице. Рот набрал веток на растопку, и скоро у них был костер. Эсс'ир осторожно опустилась на землю. Первые несколько часов после того, как они вышли из во'ана, она прошла хорошо, к ней почти даже вернулось былое изящество, отличавшее ее до ранения. Но с течением времени шаг ее становился все короче и тяжелее.
Ивен вышла из-за деревьев, держа в грязных руках что-то непонятное и круглое. Она улыбнулась, увидев смятенные лица Оризиана и Эньяры.
— Земляная баранина, — объяснила она. — Никогда не видели?
Они помотали головами. Рот тихо фыркнул:
— Грибы из-под земли. Когда я был ребенком в Таргласе, мы их искали. Отец брал меня с собой. Не думал, что сегодня за ними еще охотятся.
Ивен сказала:
— А что ж, это хорошая еда. Лисы их считают деликатесом. Если у вас есть такая пища, можете считать, что вам повезло.
Они с Варрином резали гриб тонкими ломтиками, несколько секунд вертели над огнем и тут же кому-нибудь передавали. Аромат у грибов, хоть и отдававших землей, был хорош, а вкус действительно чуть-чуть напоминал мясо.
Когда они двинулись дальше к Колдерву, Оризиан спросил у Ивен о разрушенных и покинутых, разбросанных по всей долине домах.
— Здесь когда-то было много людей, они ушли с земли ради лучшей жизни, — ответила она.
— Я так и думал, — многозначительно произнес Оризиан.
На'кирим искоса взглянула на него.
— Потихоньку теряешь былую мягкость? Что ж, может быть, и неплохо, если не слишком увлекаться. Во всяком случае, до того, как пришла Война Порочных, это были земли Эйглов. А когда наступили Бурные Годы, королевство рухнуло и больше не поднялось.