Выбрать главу

Талдиринец ушел, оставив людей за работой. Он пробирался по запутанным лестницам и коридорам дворца. Еще когда совсем неопытным и дерзким юнцом он удрал от своего отца с корабля, пришедшего из Тал Дира, для него было очевидно, что дом Хейгов стоит на пороге огромной власти. Сейчас, при всей неясности ситуации, он опять чуял запах новых возможностей. Кровь Даргеннан-Хейг, беспокойное детище основавшего ее деда Гривена, разбита и скоро будет приручена. Ланнисы, самая младшая из всех Кровей, однако вызывавшая наибольшее раздражение, будут разбиты. Даже Ленор ок Килкри-Хейг слишком ослаблен и связан войной, чтобы помнить, в чем заключается истинная преданность. Оставалось только прогнать безумцев Темного Пути, и тогда Гривен может все внимание обратить на предмет своих вожделений — юг: вольные города Золотого Залива, Тал Дир и само Королевство Дорнак. Таким образом, Верховный Тан за время своего правления смог бы образовать самое большое королевство, какое когда-либо видел мир. И он, Мордайн, как всегда, будет с ним.

Он нашел Гривена ок Хейга в одной из комнат южной террасы. Верховный Тан просматривал какие-то бумаги, окруженный застывшими в ожидании писцами. В высокой клетке, сплетенной из нитей драгоценного металла, щебетала певчая птичка. Фляга с вином, явно забытая, стояла на краю стола.

Мордайн покашлял с почтительного расстояния. Гривен поднял взгляд, с улыбкой отложил документ в сторону и отпустил служащих. Советник поклонился.

Верховный Тан сказал:

— Хорошо, что ты появился. Я хотел послать за тобой.

Советник собирался уже ответить, но ему помешало движение одного из огромных окон, выходивших на террасу. Он почувствовал раздражение, когда увидел, что это Кейл, щитник тана, прячется и подглядывает с террасы. Он был похож на престарелого охотничьего пса, не желающего даже на мгновение разлучаться с хозяином. Мордайн подавил раздражение и улыбнулся Гривену.

— Я в вашем распоряжении, — ответил он. — Подсчет вашего нового добра почти закончен, и моего присутствия там больше не требуется.

— Эта добыча — наименьшая из моих приобретений, — сказал Гривен. — Я нахожу, что мысль о благополучно запертом в моих темницах Игрине слаще всех драгоценных камней. Но мне не за тем понадобилось твое внимание. Что слышно с севера?

— Ничего нового. Большая часть долины все еще в руках Темного Пути. Ленор, кажется, сумел взять себя в руки и теперь терпеливо ждет нашу армию. Если верить сообщениям Лейгера, с тех пор, как погиб его сын, тан несколько растерял свою несговорчивость и упрямство.

— Так ты еще утверждаешь, что в поход выступила только Кровь Горин-Гир?

— Она и киринины Белые Совы. О каких-либо других силах, кроме горстки инкаллимов, сообщений нет. И вороны там больше для того, чтобы следить за Горин-Гиром, чем для чего-то еще.

— Очень хорошо. Эволт завтра выступит в Колкир с десятью тысячами человек. Я думаю, как только он встретится лицом к лицу с Горин-Гиром, мы можем быть уверены в скором результате.

— Я так и представлял, — пробормотал Мордайн. Его беспокоило не мастерство Наследника Крови на поле битвы, а то, как быть с последствиями самой битвы и с Ленором ок Килкри-Хейгом.

— А Кросан и его помет? Что с ними?

Мордайн изобразил беспокойство.

— Ни слова. Налицо все признаки, что из семьи Кросана никто не выжил. Хотя быть уверенными в этом мы все же не можем.

Верховный Тан, в отличие от своего Советника, улыбки не скрывал. А в золотой клетке заливалась птица.

— Ну, разве мы не счастливчики?! — веселился Гривен. — Даргеннан и Ланнис повержены за один сезон. Как только нынешняя ситуация окончательно разрешится, нужно будет подумать с будущем долины Глас. Возможно, нам больше будут не нужны в Андуране правящие таны. Особенно теперь, когда, кажется, претензии никто предъявить не сможет.

Советник, скрывая дурные предчувствия, кивнул в знак согласия. И едва ли он мог сделать что-нибудь иное, ведь он сам когда-то давно заронил в голову Гривена идею, что Кровь может быть уничтожена, как только это станет возможно. В старые времена Короли Эйгла в самых дальних местах королевства имели своих Наместников, обладавших почти монаршей властью. Почему бы Верховному Тану не использовать в этом же качестве своих Казначеев? Но это будет позже, после того, как Три Города Золотого Залива и Тал Дир будут присоединены к владениям Гривена. Тарал и Эйт могут быть подавлены и поставлены в зависимость, но пока Даргеннан, Ланнис и Килкри без лишнего риска, но основательно и надолго, не перемолоты, еще не время разрушать довольно стройную систему Кровей.

— И в Даргеннане танов, возможно, не нужно, — размышлял Верховный Тан.

— Только осторожно, не перехитрить бы нам самих себя.

— Конечно, — согласился Гривен, небрежно махнув рукой, будто предостережение Советника это надоевшая муха. — Нет еще, я знаю. Нет еще. Но мы всегда должны думать вперед, или не должны? Именно ты всегда говорил мне, что наша будущая слава зависит от того, что мы делаем сегодня или сделаем завтра.

— Так и есть, зависит.

— Важно, чтобы хорошо развивались события в долине Гласа и в Колкире. Однако и эти дела отпадут, если Темный Путь двинется обратно так, как это нужно нам. Мордайн терпеливо ждал, он был готов ко всему, что ни последовало бы. Было очевидно, что Верховный Тан, в своей неуклюжей и грубой манере, готовил почву для такого предложения (как всегда больше похожего на приказ) о том, что могло не понравиться его Теневой Руке.

Гривен, почти заговорщицки наклонился к Мордайну и сказал:

— Моя мысль заключается в том, чтобы ты пошел с Эволтом в Колкир. Ты там будешь чрезвычайно полезен. Как проводник.

Кто-нибудь менее дисциплинированный, чем Советник, мог бы позволить себе намек на смятение. Наследник Крови был последним человеком, с которым ему хотелось бы проводить много времени. Но слишком поспешные старания притупить остроту гибельного приговора только утомили бы. Мозг Советника мгновенно просчитал все варианты. Их было всего два. И первый, которого требовал инстинкт (попытаться изменить решение Верховного Тана), не сработал бы. Поэтому он с тяжелым сердцем выбрал второй.

— Очень хорошо, — сказал он. — Я буду помогать Наследнику Крови всем, чем смогу.

— Вот и ладно. — Тан Танов, казалось, был искренне рад. Возможно, даже приятно удивлен хоть и неохотным, но согласием Мордайна. — Я знаю, Мордайн, вы с Эволтом разные и часто спорите. Я тебя не виню. Он может быть порывистым, небрежным, легкомысленным. Немного резким, возможно. Но после меня он станет таном, это неизбежно. Ему нужно многому учиться, а я не знаю лучшего учителя, чем ты.

— Мне понадобится немного времени на то, чтобы уладить кое-какие дела и успокоить жену, — с легчайшим из поклонов сказал Теневая Рука.

Таре это не понравится, а неудовольствие Тары — страшная вещь. Она не будет его сопровождать — слишком дорожит комфортом, чтобы менять его на зимний Колкир, — но все же с каждым пролетевшим годом его отсутствие причиняло ей все больше боли. Разлуки ранили ее так же, как и его. Когда он был молодым, он еще мог насмехаться над надеждами и видами на будущее, поскольку их брак в какой-то мере был результатом личных интересов с обеих сторон, но со временем, незаметно для обоих, между ними появились могущественные обязательства. Она чуть не умерла, когда во второй раз потеряла ребенка: на этот раз роды начались раньше времени. Страха, который он тогда почувствовал, мимолетно представив будущее без нее, было достаточно, чтобы выбросить из головы мечту о сыне. Он никогда бы снова не рискнул потерять то, что для него дороже всего.