— Всегда готов, — и отдал пионерский салют. Девушка засмеялась. А что вы думали: она не знает этого ответа, потому что не была пионеркой. Так спешу расстроить любителей коммунизма: и ответ. и движение наши смело стибрили у бойскаутов: нет я их не упрекаю, наоборот, считаю, что молодцы, пионерское движение-это действительно светлая страница моего прошлого, да и не только моего.
— Есть какие-либо желания, где бы ты хотел побывать?
— Мари, желаний просто море, начиная от Лувра и заканчивая побережьем лазурного моря, — девушка звонко засмеялась, — Но сегодня просто покажи мне город без посещения музеев, то есть, конечно, мимо Лувра можно пройти, но внутрь я сегодня не готов идти. Для этого надо посвятить именно все свое внимание, а как ты понимаешь, я сейчас к этому не готов.
— Ох, Александэр не волнуйся Кристиан прекрасный врач, лучший и все будет хорошо.
— Да я тоже в этом уверен, но все же музеи перенесем на то время, когда бабушка выздоровит и мы тогда уже вместе с ней и посетим их.
— Ну что же, тогда сначала начнем с собора Парижской богоматери. Все же благодаря ему мы с тобой и познакомились. Прогуляемся по Елисейским полям, пройдемся у Лувра, заглянем на Монмартр. А вот к триумфальной арке мы пойдем сразу после первого твоего концерта. Я думаю, твой триумф после концерта будет достоин того, чтобы проехаться там, имея для этого полное основание.
— Ну что же, тогда вперед?
Величественный собор чуть не заставил меня спеть, но я сдержался. Лувр прекрасен, а отсутствие непонятной стеклянной пирамиды делает его еще красивей. Елисейские поля, да просто поймите Лувр, Нотр-дам-де-Пари, Версаль, все это не главное в Париже для меня, точнее не посети я их, я не считал бы, что совершил преступление, мол как это был в Париже и не сходил. А вот Елисейские поля, Монмартр, площадь согласия, мост Александра третьего для меня именно там побывать, более важно, ну и Эйфелева башня. Кстати мы обедали именно на Эйфелевой башне, ну, а где же еще. Как можно не поесть там, где один из неуловимых мстителей прошелся по перилам, но повторять его трюк я не стал, потому что закончилось бы это скорее всего как минимум-полицией, а как максимум-моим трупом на асфальте внизу. Так что мы спокойно пообедали, а спустившись продолжили прогулку, но отошли не далеко. Возле одной из лавочек стоял мужчина лет тридцати пяти — тридцати семи с акустической гитарой и наигрывал немудреный мотивчик, а мелкая девчушка, лет десяти, ходила с черной шляпой в руке и собирала мелочь, которую ей кидали те немногие люди, что изредка около него останавливались. Ну так и исполнение было так себе, и скорей люди просто из-за улыбающейся девочки с грустными светло-голубыми глазами, в немного потертом платье, в туфельках, у которых содран лак на носках кидали деньги. Видно, что это один из заработков семьи. По взгляду мужчины видно, что ему так же не хочется, чтобы его дочь вот так попрошайничала со шляпой в руках, но деваться видно некуда. Одежда, хоть немного и потертая, но была ухоженная и девочка чистенькая, а значит явно, что мужик деньги не тратит на выпивку. Что-то во мне всколыхнуло: наверное то. Как девченка посмотрела на мальчика. что держался одной рукой за маму, а второй держал рожок с мороженым и было видно. что ей хотелось так же одной рукой за маму, а в другой-мороженое. Что произошло с ее матерью и произошло ли вообще, я не знаю, а вот помочь им немного заработать я мог. И нет не деньгами, потому что я их и на себя-то не тратил, волнуясь о том, что вдруг надо будет что-либо покупать из лекарств бабушке. Да и зачем, если я могу сейчас совместить приятное с полезным, а что земля слухами полнится, а тут такая реклама в центре Парижа.
Как только закончил играть музыкант, они сели с девочкой на скамейку. Мужчина достал из пакета пару бутербродов и бутылку с водой. Я не расслышал, что он сказал девочке, но та так солнечно улыбнулась и из ее глаз чуть пропала грусть. Мари же в это время подхватила меня под руку и хотела повести дальше, но план уже составлен, так что вперед и в бой, Саша.
— Подожди Мари, — я освободил свою руку из ее цепких лапок, подошел к музыканту, который, стоило мне подойти, поднял на меня взгляд. Черт, мужик, твой уставший взгляд мне не прибавляет настроение, девочка же, отложив бутерброд, потянулась за шляпой, думая, что я решил дать денег за их исполнение.
— Здравствуйте, меня зовут Александр, я из СССР, — ну я не особо знал как начать этот разговор, а на лице мужчины было удивление и вот что удивительно: на лице девочки — восхищение. Потом я понял, что сейчас, когда не сказать, что много прошло времени после войны, жители Европы еще помнят кто победил в войне, да и пропаганда идет в связи со сближением. Это потом окажется, что мы тут вовсе и не причем, а победили либо они сами, либо американцы. — У себя дома я часто играю на гитаре и вот, проходя мимо вас, у меня возникло желание сыграть тут в центре прекрасного Парижа. Вы не будете возражать, если я сыграю и спою одну песню?