– Я вот вылезу и кину в меня яблоком… Я вам морковки отгрызу чичас вместе с ботвой вашей жидкой... – заскрипел зубами демон. И он выкинул свободное щупальце, вцепившись в мой сапог костлявой лапой смерти, и стал тащить меня в свой жидкий ад, зловеще приговаривая. – Чичас, чичас! Доберусь и вырву… – я не выдержал и заорал во всё горло. Как говорят, у страха глаза велики. Первый её узнал Горыня.
– Репей… да ты дура! Разве можно так пугать… Я думал, кикимора поганая за мной вылезла... А если б не узнал и пришиб!
Арийка, обтекая от грязи, выползла на берег и нервно выдохнула.
– Я спасла его! А он «кинь яблоком»… – она всхлипнула. – Еле первый раз оттёрлась, а сейчас чего делать?
Не успел отойти от первого шока, как пришёл второй! Я почувствовал, что мою ногу, противно извиваясь, что-то больно сдавило. Я вёртко подскочил с земли и резко ею боднул, словно передо мной был туго накачанный футбольный мяч, который находился перед большим окном класса химии. Кусок отрубленной плоти улетел метров на пятнадцать в топь и мерзко хлюпнулся в трясину. Сразу же в той стороне раздалась жуткая возня и чьё-то громкое чавканье.
– Уровень опасности жёлтый… – пропел уже знакомый девичий приятный голос, напугав меня до икоты. – В дистанции броска агрессивно настроенная нежить!
Моя нижняя чакра сразу захлопнулась, предчувствуя очередную для себя беду! Я сразу закрутил вокруг головой по оси вроде совы, на все триста шестьдесят градусов. Полная темнота... Луну опять проглотили лохматые прожорливые тучи.
– Включить режим «Ясное Око»?
Я закивал головой, да так усердно, что мой шлем съехал на лоб.
– Да, включай… – шепчу, судорожно сглатывая последнюю слюну.
– Сканирование сетчатки… подключение… обработка… Полный доступ к нервной системе или по умолчанию?
– Полный… – выдохнул я, чувствуя всеми своими тонкими фибрами души прямую угрозу своему драгоценному здоровью.
– Приступаю к детализации объекта… Визуализирую опасный для хозяина организм…
– Чтоб я издох!
Сначала мне показалась, что у меня зарябило в глазах. Потом картина стала вырисовываться всё чётче и чётче, словно в моёем мозгу киномеханик наводил фокус. Немного запестрило, и в чёрно-белом негативе вполне сносно я увидел своё окружение. Совсем рядом сидела и на меня глазела болотная зверушка. Это была лягуха! Слева от меня у самого берега сидела огромная рогатая лягушка! Размером примерно с хороший кухонный стол, который мне был по самый пояс. Два загнутых метровых кривых рога, довольно острых, с которых сочилась молочного цвета вязкая слизь, рассказали мне о многом. Не моргающие выпуклые большие глаза кокетливо посматривали в мою сторону. Она мне что… глазки строит, сука?
– Объект сканирован… класс опасности первый… предпочтение умертвить…
На лягушачьей толстой шее, которая была похожа на бычью, я чуть заметил еле размытое красное пятно. В эти долгие и тяжёлые для человека секунды просто осознаёшь и до конца понимаешь смысл всех слов, сказанных когда-то умными людьми: а ты знаешь… как хочется жить?! А я теперь знаю! Кем бы ты ни был в своём мире при жизни, хоть суицидником. Могу вам сказать одно: хочется… Миг, и я не раздумывая, видно, уже плохо соображая от стресса, прыгнул в сторону твари, целясь жалом в подсвеченное копьём пятно. Которое, как я понял, было наиболее уязвимым для нанесения физических травм. Что я проделал, меня удивило потом самого, когда твоей жизни грозит опасность, бывают и такие чудеса на белом свете. А я всё же жил в деревне, и мне иногда доводилось резать свиней и не только. Шкура жабы, где у них обычно находится певучий пузырь, разошлась под натиском наконечника и впустила в себя чёрную холодную сталь металла, застряв шипами в её позвонке. Получилось как у того заправского мясника. Я почувствовал, как остриё уперлось в твёрдую кость нечисти, пробив насквозь её трахею, как раскалённый нож масло. Я надавил сильней, упираясь ногами в землю. Белая кость хрустнула, отделяя шейный позвонок жабы от грудного. Я это услышал. Называется: попасть удачно в сустав. Но тварь это ничуть не остановило, она встала на дыбы, на две толстые лапы, чем сравнялась со мной ростом и навалилась на копьё всем весом, выкинув вперёд длинный, частью отрубленный липкий язык толщиной, наверное, с руку. Жаба вцепилась в древко, скребя по нему огромными передними когтями. Она упорно выворачивалась, стараясь освободиться от жала, а я понимал, что меня отделяет всего метр от её ядовитых головных наростов, и если она меня боднёт, то вряд ли меня тут кто спасёт у черта на куличках, если её яд попадёт в открытую рану. Обрубок толстого языка, который всё время мотался у моего лица на расстоянии всего в ладонь, забрызгал мне глаза липкой кровью.
– Фу, гадость!.. – попробовал промычать я, держа этого монстра на безопасном для себя расстоянии. – А ну… навались! – негромко вскрикнул, чувствуя, что она усиливает свой напор на моё копьё, это была её предсмертная агония. – Нет, сука… меня так просто не возьмёшь… – зло шепчу в её зелёную морду и пошире расставляю ноги. – Если я издохну сегодня, то не от тебя, дорогуша!
Как в воду смотрел...
Слева серебром запел меч, рассекая густой болотный воздух, обдав меня прохладной волной, перерубая твари лапу на две половины. Справа тоже свистнул калёный самурай, отделяя другую конечность твари от её тела у самого предплечья. Зелёная масса потеряла опору и завалилась на жирное брюхо, растянувшись на берегу, нервно подёргиваясь в предсмертных судорогах и отчаянно хлюпая задними лапами по тине.
– Благодарю… – только и смог нервно выдавить из себя ребятам.
– Это кто?.. – Фрида указала на рядом лежащую ещё теплую лягушку. Её задние лапы жили своей ещё пока жизнью, всё время шлёпали по воде.
– Похоже на Индиго… – постарался я проявить свои познания тёмного мира.
– Это Лярва… – Горыня посмотрел на свою подругу. – Будьте знакомы… Лярва, это Фрида! – и он указал рукой в сторону бледной как мел арийки. Таких огромных лягушек она видела первый раз в своей жизни. – Мне бабка Агафья рассказывала... – как-то скромненько добавил он и потупился. Видно, стесняется…
– Откуда она знает про них?.. – Фрида толкнула ногой отрубленную часть жабы.
– Земля слухами полнится… – Горыня добродушно усмехнулся и пожал как-то застенчиво своими плечами. – Только боги ведают, из какого места эта старуха всё на свете берёт…