Анис окинула компанию испепеляющим взглядом. С сознанием проигранной битвы она выскочила из шатра. Кипя ненавистью, в слепой злобе, покидала ведьма эти места, уводя с собой весь жуткий выводок своих слуг и прихлебателей обратно. Возвращалась она, как говорится, не солоно хлебавши, давая зарок вернуться и отомстить.
В тусклом свете зловещей луны стояли на тракте три молчаливые фигуры, смотрящие вслед удалявшегося обоза. Вот и скрылась последняя повозка за поворотом, унося своих седоков.
— Вижу я, — нарушил мертвое молчание Тиней, — время течет, изменяется, лишь потребности остаются прежними. Даже способы их достижения, и те по-старинке.
— Чего? — В один голос спросили друзья, глядя на Тинея, как на божественное откровение.
— А то, умники, что ваша сказка мне очень понравилась, но теперь рядом нет Анис, так что выкладывайте все на чистоту, да без выкрутасов. Могу, ведь, и не оценить.
— Слушай, Тиней, — с уважением в голосе проговорил Куман, — ты что же видел, что я вру и мне подыграл?
— А ты что ж думал меня провести словно бабу можно?
— Ну у одной бабы такое уже однажды получилось, — вставил Влад.
Тиней кинул быстрый взгляд на вампира, и тот сразу же прикусил язык.
— Слушай, Тиней, может мы тебе того, не нужны. Так ты бы отпустил нас, — пытаясь разрядить обстановку, встрял Куман.
— Ну, уж нет. Сначала вы мне все выложите, а потом я решу, что с вами делать.
Куман молчал, соображая с чего начать. И, видимо, придя к какому-то решению, начал:
— Дело было так. Сидели мы втроем, я, значит, вампир и батяня, ну, то есть, шеф наш, Азазело.
— Ага, значит, вы в услужении Азазело.
— Мы находимся у него на службе, — обижено поправил Куман.
— Ладно, будем считать вас служащими. Так сказать, работающими на частное лицо.
— Вот это ты в точку попал. Так вот, сидим мы и думу думаем, что нам с этой свадьбой делать. Азазело ни в какую жениться не хочет, а выхода нет, давление сверху. Как хочешь, а Тинея возьми да и выложи на блюдечко с золотой каемочкой. А эта дама услуги возьми и предложи, только плату непомерную потребовала, то бишь, руку и сердце.
— Да уж, я его понимаю, — улыбнулся Тиней.
— Теперь то ты знаешь, в какую мы переделку попали, а тут как назло шефа на ковер к Андромелиху потянули. Ну, мы с горя с Владом немного решили расслабиться, пока суд да дело. Вот и расслабились, сам видишь, — уныло закончил Куман.
— Это я все понимаю, только одного понять не могу, какого дьявола вы к Анис поперлись?
— А что тут непонятного? — Взглянул на Тинея, словно на несмышленого младенца Куман, — ты сам подумай, как бы нам отдуваться пришлось, явись мы на рабочее место в таком виде. Вот и решили у Анис содействия попросить. Чтоб словечко за нас перед ним замолвила. А, вообще-то, мы думали, ему и вовсе не до нас будет, когда невеста появится. Только дернул меня черт за язык всю эту ахинею нести. Кто же думал, что она улепетывать надумает. Кажись, я перестарался.
— Да, молодцы, нечего сказать. Повезло Азазело с помощниками. Это ж надо было все так повернуть. Ну что же, давайте вперед, пора мне со старыми друзьями и врагами повидаться.
— А ты нам друг или враг? — Спросил Влад, насторожено глядя на Тинея.
— Вот у тебя и будет время подумать по дороге в замок, — сказал Тиней, направившись в сторону владений адовых.
Синай, стоя на коленях, всматривалась в бледное лицо Петра. Увидев, как дрогнули его ресницы, она вскочила и попыталась помочь ему подняться.
— О-хо-хо, — покряхтывая, опираясь на руку девушки, Петр встал.
Мефодий смотрел на компаньона, пытаясь уловить в нем хоть какие-то изменения. Как никак, а совершенное было не легкой прогулкой, давно таких фортелей не выкидывали. Оно, конечно, по молодости, всяко было, но теперь года не те, и с этим хочешь, не хочешь, а считаться приходится.
— Ну и чего ты пялишься? — Недовольно произнес Петр.
— С тобой все в порядке? — С сочувствием, не обращая на тон Петра никакого внимания, спросил Мефодий.
— А что со мной станется? Не сахарный, небось, не растаю.
— Друзья, — перебила с улыбкой Синай, — теперь, я думаю, нам пора подкрепиться. Передышка, хотя и не надолго, но обеспечена.
— Твоя правда, красавица, — радостно покидая святая святых, поддержал Мефодий. Он чувствовал себя в этом месте не очень уютно, ему казалось, что он вор, забравшийся в чужой дом. Хотя его и пригласили, но, ведь, только лишь из-за исключительных обстоятельств. Негоже чужим гостеприимством злоупотреблять. Выйдя в зал, он вздохнул полной грудь, с восхищением рассматривая ломящийся от разных блюд, поджидавший их стол. Чего тут только не было, не каждый день увидишь такое разнообразие. Одних только фруктов, собранных казалось со всех уголков матушки земли и доставленных специально в Светлое Запределье для гостей дорогих, было немереное количество. Гроздьями янтарными сверкал виноград из далекой солнечной Испании, оранжевые апельсины — дар Греции, — словно маленькие огоньки притягивали взгляд, казалось, тронь и выплеснуться соком. А вот и русские пироги, будто только что из печи вынуты, завлекали боками с золотистой корочкой. Икра, горкой уложенная на серебряном блюде, источала прекраснейший аромат. Куличи, всех стран мира земного выстроились в ряд посреди стола. Пирожки, пирожные, заливные, муссы, салаты, мясные блюда, не было счета всем этим вкусностям.