— Но тогда я не вижу смысла в этой битве! — Захлебываясь злостью, заорал Тиней, — или, может, появился кто-то, кого я не знаю, готовый сразиться на земле и на небесах, в аду и в Запределье? Так где он?! Пусть попробует поиграть со мной в коварство.
— Ты недалеко ушел от сути. Да эта душа должна появиться, и по всем признакам наступил тот час. Этот ребенок будет зачат от твоего семени в лоне Клеандры. Много веков назад, — уже тихо продолжал свой рассказ сатана, — еще до того как я был свергнут с небес и оставался поверенным в делах Господа, мне удалось видеть один манускрипт. В этом манускрипте речь шла о вас с Клеандрой.
— Но ведь это получается, — недоверчиво глядя на сатану, произнес Тиней, — было до появления на земле всего сущего.
— Верно, подметил, — оскалился тот, — до появления. И речь там шла о вашем ребенке. И родится это дите на земле в смутное время после вашего заточения. И не несет оно в себе ни зла ни добра, лишь тот, кто сможет завладеть ребенком полностью, тот и будет иметь самое грозное оружие в борьбе с противной стороной. И тому принесет оно победу.
— Значит, мы победим?
— Ну ты и быстрый. Думаешь, Клеандра не знает о пророчестве. Когда вас в Запределья отправляли, то скажу тебе по секрету, мы долго с ним, — ткнул пальцем вверх сатана — беседовали тет-а-тет, как лучше вами распорядиться. Все ж таки пророчество это лакомый кусочек обеим сторонам. Да вы нас поставили на грань, пришлось отказаться от вас ради сохранения равновесия на тот момент, ну и забыть про пророчество. Пытались мы после вас обломки собрать. Но вы, как оказалось, и там выжили. Значит, пророчеству суждено сбыться. От нас с тобой зависит, чтоб ребенок в наши руки попал, — схватив Тинея за лацканы сюртука и притянув к себе, прошипел сатана, — запомни, в наши руки.
— Я все сделаю, господин мой. И сын мой будет со мной, я обещаю.
— А может и дочь, ведь я не сказал, что этот ребенок будет мальчиком.
— Мне все-равно, кем он будет. Мой ребенок — твой ребенок, господин. Я принесу его к твоим ногам.
— Я знаю, что так и будет, а если нет, не будет твоей души Тиней ни в царстве небесном, ни в земном и, тем более, подземном. Хорошенько запомни мои слова. А теперь тебе пора.
Не сказав больше ни слова, владыка ада исчез так же внезапно, как и появился. Лишь эхо его последних слов стучало молотом в голове Тинея.
— Вот мы и приехали, — сказала Зинаида, направившись к выходу с вокзала.
Гришка плелся позади, кидая недовольные взгляды по сторонам. Для парня, привыкшего к просторам полей и лесов, город показался огромным муравейником. С грохотом проносившиеся трамваи, заглатывающие в свои пасти десятки людей и тут же уносящие в разные стороны, гудки сигналящих машин, требовавшие проезда, спешащие во всех направлениях люди, то и дело налетавшие на Григория, все это было так чуждо.
— Гриш, постой вот здесь, — взглянув на смущенного парня, сказала Зинка, — я пойду договорюсь с таксистом.
— Чаго ты с ним договоришься? — Недовольно пробурчал Григорий.
— Чтоб нас домой отвез, чаго ж еще?
— А, ну ладно, иди, договаривайся, да смотри у мяня, — грозно прикрикнул Гришка.
Зинаида засмеялась, истолковав все на свой лад.
— Гришань, ну ты чаго, я ведь тебя люблю.
И развернувшись, она направилась в сторону стоящих машин. Гришка угрюмо наблюдал за своей подружкой. Зинка села в машину, хлопнув дверью, через секунду заурчал мотор включенного двигателя, и машина подкатила к стоящему парню.
— Давай, садись, — открыв дверь, позвала Зинаида.
Григорий недоверчиво окинул взглядов водителя и уселся на заднее сиденье. Машина тронулась, устремившись в самое сердце огромного города. Чем дальше они удалялись от вокзала, тем сильнее Григорий ощущал сосущий внутри страх. Вокзал для него был той чертой, за которой остается такое привычное прошлое, и начинается неизвестное будущее. Этот внутренний страх становился все сильнее с каждым новым отрезком пути. Зинка, назвав адрес, уселась поудобнее и мельком посматривала на Григория, но, погруженный в собственные мысли, он совсем не замечал происходящего вокруг. Его все больше одолевали сомнения в правильности сделанного выбора.
— Приехали, — сказал водитель, останавливаясь у крыльца многоэтажного дома.
— Выходим, Гриш, — словно сквозь туман услыхал он голос Зинаиды.
Гришка молча вышел из машины и осмотрелся кругом.
— Ну как, нравится? — Гордо спросила Зинаида.
— Что? — не понял тот.
— Как что, дом. Мы здяся с тобой будем жить. Вон видяшь, наш балкон, — указала куда-то вверх рукой Зинаида.